– Как же это тебя угораздило, Гоша? – интересуется первый.
– Твоими стараниями, твоими… – хмурится генерал.
– Загадками не говори.
– А какие тут загадки? И на хрена я с тобой связался, Никита?
– Я-то тут при чём? Я, что ли, в тебя стрелял?
– Ага. Если б не ты, то не стреляли бы.
– ?
– Ты ж просил на Брежнева аморалку подработать. Я и занялся этим. Человека хорошего на это дело отправил. Только ни черта не вышло. Баба евоная вместо того, чтобы его на скандал спровоцировать, сама Лёньку избила при свидетелях. Статью себе на шею повесила. НКВД её в Москву вместо Алма-Аты завернула. Почуяли что-то, видать. Ну и пришлось моему человеку её в пути подработать. Ну и мне пришлось с этим хорошим человеком расстаться.
– Ну, а я здесь где?
– А как ты себе представляешь расставание с тем хорошим человеком? Вот пришлось спектакль устраивать. Убили его немецкие «диверсанты». Адъютант – дурак. Всё всерьёз воспринял. Хотел гранату кинуть. Ну и прилетело ему. А граната в ноги упала. Еле успел за колесо упасть. Но всё равно и мне прилетело.
– А мне говорили – немецкая мина…
– Так не велик героизм от своей дурной гранаты пострадать. Миномётный обстрел – посолидней звучит.
– Ладно. Прекращай жалиться. Обошлось же. Живой.
– Ага. Живой. Только на долго ли?
– Да что это из тебя пессимизм прёт, Гоша?
– Ты про Тимошенко слышал? Посадили маршала!
– Брось. Он же с инфарктом в первом госпитале[208] лежит.
– Лежит. С хорошей охраной лежит. А вот его начштаба без всяких госпиталей арестовали.
– Перестань. Выкрутится, – не совсем уверенно произнёс Никита. Он уже знал об неафишируемых арестах во Внешторге и Коминтерне. Пропали с горизонта Микоян и Куусинен. Вроде, говорят, куда-то на Дальний Восток в командировку отправились. Но нехорошо на душе. Чует душа неладное. Вполне возможно, что и Анастас и Отто тоже уже на площади Дзержинского на допросы ходят. Но Гоше об этом пока лучше не говорить. Заистерит, перепугается, наделает ошибок. Ну его на фиг. Никита, собственно, приехал в Архангельское, чтобы составить представление о том, нужен ли ещё Гоша или от него лучше уже избавиться. Последнее время Гоша был представителем Ставки на Воронежском и Брянском фронтах. И была маленькая, крохотная возможность опять открыть фронт немцам, для удара от Курска и Орла на Тулу и Москву Беда была только в том, что немцы к этому удару были не готовы. Но чем чёрт не шутит. А вдруг? Но у Гоши случилась истерика. И вместо того, чтобы по-тихому где-нибудь в сарае придавить своего доверенного порученца, он устроил целый спектакль с нападением «диверсантов» на свою колонну. Получил реальную контузию и был срочно госпитализирован. Нервов Гоше ещё ко всему попортило несостоявшееся повышение в звании, о котором многие уже рассуждали как о свершившемся факте и к которому (к повышению) и Никита приложил немало своих усилий и связей. Сейчас Никита уже не стал бы писать хвалебные характеристики этому герою Халхин-Гола.