– При допросе?
– Да. Особый отдел фронта обратил внимание на недосдачу при сверке списков взятых в плен и списков, переданных в УПВИ[265] военнопленных. После этого особый отдел фронта опросил генерал-майора Брежнева и полковника Корнеева по данному вопросу. В связи с тем, что они не смогли внятно объяснить ситуацию, особый отдел фронта получил от меня санкцию на арест. Сейчас генерал-майор Брежнев и полковник Корнеев содержатся на гауптвахте Псковского гарнизона.
– Охренеть. Они же резерв Ставки. Брежнева не имели права задерживать без санкции Ставки! Вы о чём там думаете?
– Брежнев при допросе вёл себя вызывающе и грозился применить подчинённые ему подразделения для освобождения Корнеева. Соответственно, и было принято решение о задержании генерал-майора Брежнева, с немедленным докладом по команде. Что, собственно, я и делаю.
– То есть их только что задержали?
– Да. Вчера днём их вызвали в Псков. Вечером они прилетели из Риги. Ночью их допрашивали. Сначала Корнеева, под утро Брежнева, – взгляд на часы. – Часа четыре как Брежнева задержали и восемь – как Корнеева.
Лаврентий Фомич был человек закалённый и выдержанный, но сейчас он чувствовал себя, как боксёр, пропустивший кросс[266] в челюсть. То, что Брежнев – враг, он не поверил ни на секунду. А вот в то, что тот мог что-то замутить-намутить – вполне верил. И в то, что в своих замутках мог поскользнуться, тоже верил. Надо было как-то реагировать. Лететь самому в Псков или везти генерала сюда, в Москву? Надо доложить немедленно наркому, вот это точно. Но перед докладом надо хотя бы вчерне разобраться и понять мотивы Брежнева.
Разбираться, к счастью, не пришлось. На столе раздался звонок ВЧ. Цанава снимает трубку. На другом конце провода начальник Главного Разведуправления Генштаба. Разговор короткий.
– Там у тебя в приёмной мой офицер. По Брежневу. Прими и выслушай, пожалуйста.
– Хорошо.
По селектору в приёмную:
– Там кто есть из Генштаба?
– Так точно, това…
– Запусти, – взгляд на Болотина. – А ты, Григорий Самойлович, подожди пока в приёмной.
Болотин вышел, ему на смену заходит чернявый подполковник. Представляется:
– Заместитель начальника 2-го управления ГРУ полковник Мамсуров[267].
– Проходите, товарищ полковник. С чем пожаловали?
– Я по поводу генерал-майора Брежнева.
– Да, я в курсе, мне Иван Иваныч[268] звонил. Что ещё там Брежнев натворил?
– Про побег пленных, я так понимаю. Вы в курсе?
– Да.
– Это не побег. Импровизация Брежнева. Его начальник разведки обо всём сразу доложил в ГРУ. Моё руководство признало импровизацию удачной. И теперь это операция ГРУ. Брежнев и Корнеев не имели права разглашать информацию по этой операции. Так что необходимо их освободить. Их действия, связанные с этим побегом, полностью разумны, оправданны и принесут большую пользу. Брежневу, Корнееву и Югову (это начальник разведки бригады) будут объявлены строгие выговоры за халатность и потерю бдительности, и по партийной линии тоже, но это для прикрытия операции. Больше ничего добавить по этому делу не могу.