Воспоминания из будущего
«В охранные отряды[170] я попал в конце 38-го. Много пришлось поколесить по стране. Много где надо было наводить порядок. Было весело и интересно. Потом война с Польшей. Много наш штурмбанн[171]в Польше не успел повоевать. Нас почти сразу озадачили организацией приёма военнопленных. Потом – через полгода, была Франция. Там мы уже воевали. Лагерями занимались другие. Потом Греция. Хорошие времена были. Тепло, море, молодое вино, знойные гречанки. Но и по горам полазить пришлось. Там, в греческих горах, я первый раз и отличился, стал шарфюрером[172]. Потом была подготовка к войне с большевиками. В Россию я входил уже обершарфюрером[173]. Зимой поморозился под Москвой. Буквально. Отправили в Рейх лечиться. Весной, выписавшись из госпиталя и отгуляв отпуск, получил назначение в Норвегию. Кадровики рассудили, что раз в Греции воевал в горах и раз выжил в русские морозы, значит, я уже готовый северный горный стрелок. Так я попал в дивизию «Норд». Получил звание унтерштурмфюрера[174] и пехотный штурм[175]. Не успел освоиться, как началось русское наступление[176]. Почти три недели напряжённых боёв. В какой-то момент мы даже попали в окружение. Русские лыжники перерезали дорогу, ведущую из Кестеньги в Финляндию. Тут бы и закончилась для нас война, но нам на выручку шла 163-я пехотная дивизия. К тому времени русские уже потеряли почти все свои танки[177]. Не, это не мы их перестреляли, это какой-то их умник послал танки в атаку через болото, там они все и застряли. Мне повезло, русские танки застряли как раз напротив позиций моей роты. Эти танки записали на наш батальон, а я получил следующее звание и Железный крест 2-го класса. В общем, 163-я нас выручила. Но нам всё же пришлось отойти на несколько километров от своих старых позиций. Потом почти год мы маялись бездельем. Ну как бездельем. По сравнению с тем, что творилось на других участках фронта. Это там были битвы-прорывы-окружения-победы-поражения. У нас же – так, перестрелки. Миномёт пару раз в день выстрелит, раз в неделю бомбардировщики прилетят, снайпер постреляет, диверсанты пару-тройку раз в месяц похулиганят. Рутина-скукота. Иногда ездили на отдых в Кестеньгу. Там что-то типа санатория было. Бухнуть, помыться, отоспаться, в борделе покувыркаться. В конце 42-го русский снайпер убил нашего командира батальона. Я единственный из офицеров штурмбанна имел орден, ну мне и присвоили чин гауптштурмфюрера и назначили командиром батальона. Нормально. За четыре года из рядовых до комбата дослужился. Мечтать начал. Судя по всему, война ещё не скоро кончится, так, глядишь, и до штандартенфюрера