Аист в который раз вспорхнул, оставив свою плетеную квартиру. С ближайшего дерева падали в траву яблоки, звякало в колодце ведро. Я поднялся, пожал сухую старческую руку.
— Все забываю поправить, мистер Молин. — Мой собеседник держал на ладони кузнечика. — Я не занимаюсь пробоями. Мои задачи лежат в оборонительной плоскости. Это не означает, что мы заключили договор, просто мне тоже не все равно, что будет с Россией.
Декабрь, пусть и на юге Европы, остался декабрем. Северное море никто для меня греть не собирался. Из подводного шлюза концерна пришлось всплывать, коченея от холода; в одной руке пенал о тетрадью, в другой — шмотки. До климат-барьера дотянул на честном слове и на уколах браслета. Молин бы давно пошел бы ко дну, спасала фантастическая выносливость Снейка.
В лодке я выпил залпом все имевшееся на борту спиртное и закутался в одеяло. Одеяло оказалось тоже с подковыркой, разогрелось, как доменная печь.
Снейк уснул. Отключился по-настоящему, не чувствуя перепадов давления, не слыша вызовов бортового компа и докладов навигаторов. А когда открыл глаза, увидел перед собой лучшее, что мог представить. За тысячу километров от него самая прекрасная женщина спала, сидя перед включенным хардом, уронив щеку на скрещенные руки, Очевидно, она отчаялась дожидаться пробуждения Снейка и оставила емкое послание.
«Змей, ты подлый мерзавец и негодяй. Целый день я не отхожу от экрана, слежу за осадой банка, а ты не удосужился о себе сообщить. Я чувствовала, что ты вернешься в лодку, и не отозвала ее назад. Я не спрашиваю, как ты выбрался и нашел ли то, что искал, но от меня ты опять убегаешь. Это гадко и подло, я чуть с ума не сошла, и вдобавок, как дура, признаюсь в этом. Откуда такие деньги? Ты ограбил счет Антонио? Я подозревала, что звери неплохо зарабатывают, но не столько же! И за что это мне? Хочешь откупиться? Хочешь меня трусливо бросить и откупиться чужими деньгами? Я пыталась их сразу же вернуть, но счета Антонио заблокированы. Когда ты проснешься, негодяй, знай, что Жанну Скаландис нельзя просто выкинуть, как старую игрушку.
Кстати, я тут обдумала твою безумную идею насчет естественных родов. И кое-что нашла. В Америке вполне легально действуют два пансиона нетрадиционной древней медицины, где желающие могут подвергнуть себя пыткам. А почему это тебя так интересовало, гадкий извращенец? Или в твоем диком времени мужчинам доставляло удовольствие причинять своей паре боль? Учти, тридцать шестую параллель ты не пройдешь, там сквозной заградительный кордон до самого дна».