Из письма Н.Г Столетова брату Александру:
"Париж, 4 августа 1875 г.
…Приехал я сюда с некоторым запозданием; выставка была открыта еще месяц назад и, судя по тому, что я сам видел, пользуется большим успехом у парижан, особенно же наш павильон в Тюильрийском саду на террасе, протянувшейся вдоль берега Сены. Павильон этот, получивший название "русского", был построен в самые короткие сроки под руководством нашего правительственного комиссара на выставке Н.В. Ханыкова, безусловно проявившего большую энергию и изобретательность…
В самый день приезда виделся я на вокзале с вице-президентом нашего Географического общества Петром Петровичем Семеновым и Николаем Алексеевичем Северцовым, о котором я тебе уже не раз рассказывал (он был участником нашей экспедиции в устье Аму-Дарьи, но работал самостоятельно со Смирновым, проведя интересные наблюдения над усыханием Аральского моря). Петр Петрович между прочим рассказал, что доклад Северцова "О следах ледяного периода на Тянь-Шане", который был им прочитан здесь на французском языке, получил высокую оценку среди ученых… Забегая вперед, сразу же доложу тебе и о своей радости: наша карта Аму-Дарьи находилась на видном месте, и я всегда замечал вокруг нее толпы любопытствующих…
Жил я все эти дни (и по сей день живу) в небольшом, но довольно уютном отеле с приветливой прислугой и хорошей кухней. Приставленный к нам распорядитель мсье Ленуар особенно ко мне предупредителен, даже сверх всякой меры. Он весьма любезно предложил мне свои услуги в знакомстве с Парижем. Я выразил ему искреннюю признательность и предложение принял, чем его чрезвычайно обрадовал… Вскоре все выяснилось: оказывается, отец Ленуара находился у нас в плену во время Крымской кампании, а до этого мы вполне могли с ним встретиться — он тоже участвовал в деле под Инкерманом, за которое я получил солдатского Георгия, а он — тяжелую рану в бедро. Впрочем, одному Богу известно, не моя ли картечь отыскала его в тот роковой день?
Мы познакомились со множеством достопримечательностей, а вчера с утра и до шести вечера осматривали Лувр.
Я не знаток и не берусь профессионально судить, но общее впечатление сильное. Картины просто хороши, но достойна всяческой похвалы и сама организация выставки… Тут невольно пришел мне на память Павел Михайлович и его замечательное собрание, которое принесет, я в этом уверен, славу нашему российскому искусству. Припомнил я тут и Николая Николаевича Каразина, который тоже был вместе со мной в Аму-Дарьинской экспедиции — очень одаренный молодой человек, на мой взгляд, ничуть не хуже г-на Верещагина, хотя и есть в нем некоторая присущая многим из нас поспешность, которая даже и при большом даровании не может быть оправдана…