Нельзя сказать, что Россия вообще не имела этого выхода. Из Архангельска через Белое море велась издавна активная торговля и с англичанами, и с голландцами. Но, конечно же, порт на Балтике давал куда большие возможности.
Петр вряд ли ожидал, что война будет такой долгой, тяжелой и изнурительной. Ключевский с едкой точностью предположил: «Петр сунулся в эту войну, как неофит, думая, что он все понимает»[37].
Замысел, возникший в 1698 году и окончательно сформировавшийся в 1699-м, определил ход российской истории на столетия вперед.
Но осознав реальное положение вещей, Петр продемонстрировал всю мощь своей натуры, оказавшись не только талантливым и
находчивым организатором, но и крупным стратегом. Неофит неофитом, но именно как стратег он, безусловно, переиграл Карла XII. Воспользовавшись тем, что шведский король отправился со своей победоносной армией громить саксонские войска и грабить Саксонию, чтобы вывести из войны Августа и передать польский престол своему ставленнику, Петр методично завоевывал прибалтийские земли и Ингрию, реформировал армию, давал ей возможность набраться боевого опыта. А когда Карл, спохватившись, вернулся на российский театр военных действий и катастрофически растянул свои коммуникации, Петр сделал все, чтобы лишить его возможности получить подкрепления, провиант и боеприпасы. Разгром под Лесной корпуса Левенгаупта поставил шведскую армию в критическое положение. К решающей битве под Полтавой Карл пришел с изнуренной армией и фактически без артиллерии – кончились заряды.
Но дело было не только в этом. Под Полтавой Петр проявил себя как блестящий тактик, выбрав пространство действия и расположив русскую армию таким образом, что у шведов не осталось шансов на благополучный для них исход сражения.
В этот крайне опасный для России период – между первой Нарвой и Полтавой – Петр, вопреки своим утопическим наклонностям, и в военном, и в дипломатическом отношении вел себя как трезвый прагматик.
Из донесений Уитворта следует, что Петр настойчиво искал среди европейских монархов посредников, через которых можно было бы завязать мирные переговоры с Карлом. Он безрезультатно пытался вовлечь в этот процесс английскую королеву Анну. Прусский король, на которого Петр в какой-то момент надеялся, по сути дела, предал его. Карл, когда до него доходили сведения о мирных предложениях русского царя, или пренебрежительно от них отмахивался, или выдвигал заведомо неприемлемые условия. При том что Петр, понимая, как тяжко для страны бремя постоянных военных действий, готов был идти на уступки. Непременным его условием было сохранение устья Невы и Петербурга и отказ от контрибуции, которую требовал Карл.