О господи Исусе Христе! Это же она…
– Сейди…
Я и не думала кричать, но вырвавшийся у меня шепот напоминает хрип долго просидевшего в тюрьме заключенного. Какая-то птица с криком пролетает над тропкой и взмывает к темно-серому небу. Колокольчики однообразно скрипят, как будто сломанные.
«Сначала ты видишь ее, потом ты умираешь». И я уже бегу под этот шепот в ушах. Деревья превращаются в злобных, когтистых чудищ, обступающих меня со всех сторон. Я в ловушке! Каждый шаг, каждый хруст мерзлой земли отдается в ушах громким стуком. Каждый вдох, каждый выдох оглушает меня невыносимым шумом. Она преследует меня! Я это чувствую, но не могу заставить себя обернуться, заглянуть в эти пустые, голодные глазницы и увидеть в них свою смерть.
Я пригибаюсь под низкой веткой, но она все равно цепляет мою прядь. Как будто по ее хотению все – и река, и тропинка, и деревья – стремится притянуть меня к берегу.
Что-то впивается в мою щеку, я вскрикиваю. Это прутик. Просто чертов прутик… Останавливаться нельзя. Я уже задыхаюсь от бега, но продолжаю мчаться вперед. Я бегу, пока тропинка не отворачивает от реки к Ривер-роуд, и останавливаюсь только тогда, когда понимаю: теперь меня можно увидеть с дороги, на которой несутся машины и гудит жизнь. Какой-то паренек на велосипеде при моем внезапном появлении резко выворачивает руль и чертыхается. Как же, оказывается, приятно быть обруганной сопляком!
Трясущимися руками я достаю мобильник и звоню единственному человеку, способному выслушать от меня любую чушь. И найти ей реальное объяснение.
Карла отвечает после второго гудка:
– Только не говори мне, что ты обнаружила еще один труп!
– Карла! Хорош меня байтить! Лучше убеди меня, что я не выжила из ума.
– Ладно, – медленно говорит Карла. – Но чтобы прийти к такому заключению, мне требуется контекст.
– Я только что видела Мертвоглазую Сейди. У Запруды Медных Колокольчиков…
Пауза.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Я шла по тропинке, у меня закружилась голова. Я закрыла глаза, а когда их открыла, она стояла на другом берегу реки прямо напротив меня.
– Так… На другом берегу реки – значит, на расстоянии. Каким оно было – футов пятьдесят? Ты уверена, что это не был выгульщик собаки?
– Там не было собаки! – огрызаюсь я.
– Ладно-ладно… А во что она была одета?
– Гм… – пытаюсь я вспомнить. – Во что-то темное. Я не разобрала из-за деревьев…
– Но хоть лицо ее ты разглядела?
– Не смогла. Она стояла, склонившись над рекой.
Снова пауза. На этот раз более продолжительная. Я даже слышу, как подругу кто-то спрашивает, с кем она разговаривает. Наверное, Дафна. Отцу Карлы не по нраву их связь. Гораздо больше, чем родителям Дафны, которые не одобрили ее открыто, но уже через минуту свыклись с ней как с фактом.