– Доминик, – все же бормочу я.
Услышал ли он меня? Парень поднимает голову. Его лицо теперь тоже заляпано пятнами крови, а рука протягивает мне мобильник.
– Вызови скорую!
Я киваю, но Доминик уже снова хлопочет над трупом сестры.
– Мисс Тёрн? Ава?
Я моргаю. Напротив меня за столом сидят полицейские. Тот, кто задает вопросы – детектив Холден (так он вроде бы представился), – жилистый белый мужчина пятидесяти с лишним лет в помятом сером костюме с болтающимся галстуком. Похоже, он рассчитывал, что его рабочий день закончится без происшествий. Другой полицейский, офицер Корделл – темнокожая женщина в униформе, – на вид моложе. Она немногословна, но кивает мне каждый раз, когда ловит на себе мой взгляд. Не знаю, правда, для чего. То ли для того, чтобы меня успокоить и подбодрить. То ли чтобы дать мне понять, что она за мной наблюдает.
– Простите, что вы спросили?
Я сижу в допросной уже час… Или два? Это квадратная комната без окон, окрашенная в такой оттенок серого, который действует как губка, поглощающая свет и желание жить.
Копы уже сняли отпечатки моих пальцев. Взяли мазки из-под ногтей. Заставили меня снять сапоги и положили их в пластиковые пакеты, чтобы исследовать. Так что я сижу в старых кроссовках дяди Тая, которые оказались у него в багажнике. И, обнимая себя руками, пытаюсь остановить дрожь, которая сотрясает мое тело, невзирая на то, что в полицейском участке тепло.
Дядя Тай сидит рядом со мной. Вид у него изможденный, на лбу пот из-за жара. Он все еще лежал в постели, когда копы позвонили и сказали приехать в участок. Удивительно, но дядя Тай даже не попросил вмешаться Кэролин. Может быть, почувствовал, что приехать лучше именно ему. Как бы там ни было, я рада, что он рядом.
– Мы сожалеем, что так долго мучаем тебя расспросами, – говорит Холден. – Но мы должны быть уверены, что не упустили никаких деталей, пока они еще свежи в твоей памяти. Понимаешь? Так почему ты пошла в павильон?
Я кидаю взгляд на дядю Тая. Но он, как зомби, смотрит на дальнюю стену. При таком ярком освещении, как в допросной, он реально выглядит зеленым.
– Когда я жила в усадьбе, я разрисовала стену павильона. Эти рисунки были как панели комикса, но они рассказывали историю моей семьи. Своего рода мемориал после гибели родителей. Я хотела их закрасить перед переездом, но не успела.
Детектив Холден кивает:
– Значит, ты для этого пошла в павильон?
– Гм… нет. Не совсем так, – снова кошусь я на дядю Тая. – Доминик сказал мне, что он уже их закрасил, но я… я просто захотела в этом убедиться.
– А что случилось после того, как ты обнаружила тело мисс Миллер? Ты передвигала его? Ты прикасалась к чему-нибудь еще в павильоне?