Нахмурившись, я пытаюсь вспомнить. Но образы хаотично вертятся перед глазами. Вот я кричу – как мне кажется, целую вечность. Пустые глазницы Фрейи отвечают мне таким же отчаянным криком. А потом Доминик… Я помню, как он появляется на пороге… спрашивает, что стряслось… глядит мимо меня. А его сестра сидит на скамье у холодной черной стены.
– Я… нет. Я дотронулась до ее лица, потому что не была уверена…
Это ложь. Я сразу поняла, что Фрейя мертва, только это мне казалось невозможным.
– Потом прибежал Доминик.
– А ты можешь сказать, сколько времени прошло с того момента, как ты подъехала к дому с Домиником, до того момента, как ты нашла тело?
Я нахмуриваюсь еще сильнее:
– Не так много. Думаю, меньше пяти минут.
Офицер Корделл делает пометку в блокноте. Но что именно она в нем записывает, мне не видно. Может, решает проверить, не пробыла ли я в усадьбе достаточно долго, чтобы успеть убить Фрейю и выколоть ей глаза.
– Что было потом? – мягко спрашивает Холден.
– Доминик попытался ее оживить, начал делать искусственное дыхание. Но, по-моему, она была уже мертва.
Детектив постукивает концом ручки по подбородку:
– Почему ты так решила?
С языка чуть не слетает: «Она была слишком холодной, слишком бледной, а ее губы посерели под красными струйками».
Но вместо этого я говорю:
– Я была с родителями, когда они погибли. Я знаю, как выглядят мертвые.
Чья-то рука сжимает мою руку. Лицо дяди Тая все еще обращено к детективу. Жест выглядит успокаивающим, но, взглянув на его плотно сжатые губы, я инстинктивно понимаю: мне лучше заткнуться.
– Мистер и миссис Миллер уже вернулись в город? – спрашиваю я.
Меня уже не волнует, что они – Миллеры. Мне тревожно за Доминика. Не хочется, чтобы он оставался один. Если бы весь прошлый год рядом со мной не было дяди Тая и Кэролин, я бы совсем расклеилась. Или съехала с катушек. Я не пожелаю такого ни Доминику, ни кому другому.
– Должны приехать с минуты на минуту, – кивает детектив. – Ты их знаешь – мистера и миссис Миллер?
Я не нуждаюсь в еще одном пожимании руки, призывающем к осторожности.
– Не очень хорошо, – отвечаю я.
– Но ты ведь знаешь, что это они купили усадьбу…
Я пожимаю плечами: можно подумать, это объясняет все перипетии в общении наших семейств.
– Но ты знала Фрейю по школе, так?
– Мы вместе ходили в художественный класс.
– Однако подругами не были? – давит на меня детектив.
– Уже поздно, – внезапно заявляет грубоватым голосом дядя Тай. – Думаю, мне пора отвезти племянницу домой.
Но Холден не отстает.
– Всего один последний вопрос, если ты не возражаешь, Ава, – говорит он и, не дожидаясь ни моего кивка, ни согласия дяди, продолжает: – Как ты думаешь, кто-нибудь мог желать Фрейе плохого?