«Что за выстрел? Это же бандитский выстрел! Где классовая сущность?» — вопрошал Руслан в ночи.
«А мне название нравится, потому что там есть оружие! А оружие это всегда правильно и хорошо!» — неожиданно брутально встряла в разговор Басистова.
«Руслан, ну, а как бы ты назвал газету?» — поинтересовался Цезарь.
«Конечно же, "Священный Ильич". Название — вещь важная!» — с видом эксперта ответил Руслан. — «Между прочим, когда ребенок ест конфету "Красный Октябрь", он сразу думает о революции!».
Уж не знаю, откуда у него такие сведения, но стены отдела зашатались от смеха. Дальше было еще что-то про Брежнева, но на этом моменте мне удалось ненадолго задремать.
С утра мы понаблюдали за нелепейшей гимнастикой в исполнении Петра Алексеевича и Сани Харитонова, а потом нас отвезли-таки в суд, где оказалось, что мы обвиняемся в нарушении аж двух статей административного кодекса. Первая — традиционный и, объективно, имевший место быть «несанкционированный пикет», а вот вторая… неожиданная «нецензурная брань». Надо было видеть лицо Петра Алексеевича в этот момент! Его буйству просто не было предела. В итоге нам все же выписали по 500 рублей за пикет, а заседание по матерщине перенесли. Замечу, что вообще-то обе статьи не являются арестными, а значит по закону… Конечно, нас продержали под арестом по беспределу. Видимо, был приказ сверху. Но все это ерунда, государева месть часто достигает гораздо больших масштабов.
После суда я и еще несколько товарищей нашли в себе силы посетить с агитацией промежуточный митинг КПРФ против отмены льгот. После вчерашней осады путинского логова это было все равно, что пить «свиноградный день» после элитного коньяка. Поглядев с ироничной улыбкой на парламентских болтунов на трибуне, мы поехали отдыхать. Впереди было 2‑е августа, на которое было назначено второе чтение по пресловутому законопроекту.
Голодовка — это праздник!
Накануне 2‑го августа собралось совещание Молодежного Левого Фронта. Ежу было понятно, что законопроект во втором чтении примут, а нас гарантированно ожидает очередное столкновение с полицией. Митинг КПРФ в этот раз был заявлен не на Манежной, а на Театральной площади, сразу ближе к Марксу и проезжей части, где в прошлый раз развернулись баталии. «Никуда идти даже не надо!» — шутили многие. Конечно, мы горели желанием взять у ОМОНа реванш. Мобилизацию все организации провели максимальную, но все равно приходилось делать скидку на летнюю пассивность, поэтому числом ментов было превзойти достаточно сложно. Оставалась надежда, что много людей выведет КПРФ, ведь это был решающий митинг по теме монетизации. Понятно, что всю их публику на прорыв не вытянешь, но многие все же поддержат. И тут внезапно обнадежил Илья Пономарев: «Ребята, мы уравняем шансы! Будут щиты, с ними ломиться гораздо удобнее!» Круто, подумал я. Помимо неизбежной потасовки с серыми, обсуждали и идею, предложенную Цезарем. Суть заключалась в том, чтобы объявить голодовку в знак протеста против отмены льгот. Предполагалось, что от каждой организации поучаствует по паре человек. В целом, обсуждение проекта голодовки было шутливым и поверхностным, прорыв занимал нас куда больше. Но и голодовку тоже приняли к исполнению. От АКМ голодать должны были Цезарь и Мусин. Серега предлагал поучаствовать и мне, но здравый смысл и хронические болячки в этот раз перевесили чувство партийного долга. Да и, если честно, подобная форма протеста интересовала меня куда меньше, чем грядущая битва с ОМОНом, на который мы все имели зуб с прошлого раза.