И вот настал тот самый день. Слегка проспав, быстро вскакиваю с кровати, врубаю «И вновь продолжается бой!» в исполнении Летова для бодрости духа. Понимаю, что не успеваю позавтракать, да и хрен с ним. Впереди такое важное дело! Буквально лечу из своего спального района в центр, на станцию «Площадь Революции», где назначен сбор. Прихожу даже чуть раньше, наших на месте пока не так много. С небольшим опозданием подтягиваются ребята из Балашихи, Орехово-Зуево и новая ячейка из Луховиц. Почти мои земляки, от Зарайска недалеко. Все в меру напряжены и понимают, что начнется примерно через час. Заходим на митинг. На трибуне партийные бонзы, под ними трогательный транспарант с несчастной бабушкой и надписью «Последнее и вор не берет». Да, именно за таких мы и вышли сагодня. Цезарь идет туда, дабы попросить выступление. Как ни странно, слово дают. Я окидываю взором диспозицию. Народ, конечно, есть, но его категорически мало. Не более тысячи, мы ожидали от КПРФ большего. Плохо, что народ в целом пассивен, Зюганов мог бы и свезти народ с ближайших регионов для решающей битвы. Мусора в этот раз подготовились намного лучше. Их больше раза в три и все в полном обмундировании. Группируемся с союзниками, увы, примерно те же силы, что и в прошлый раз. Последняя надежда на обещанные щиты. Бегу искать Пономарева. Нахожу довольно быстро и сразу спрашиваю, где наша амуниция. «Да вот они, берите!» — с этим словами Илья показывает мне… несколько небольших картонок с надписями в духе «Мы ваши братья, вставайте к нам в ряды!». Блэт, опять в своем опереточном стиле, лучше бы и не надеялись. Еще немного песен Харчикова и скучных речей и, наконец, к микрофону выходит Цезарь. Тщетно призывает депутатов от КПРФ покинуть Думу и присоединиться к нам. Анонсирует голодовку протеста и возвращается к нам. Строимся, подходим ближе к оцеплению. Раз, два, три, начинаем файтинг! Вцепляемся в ограждения-волнорезки, начинаем их отжимать у ментов. Как ни странно, в этот раз ОМОН поначалу чуть ли не прячется за срочников. И, видимо, нет установки на задержания людей, их цель — устоять и не дать нам выйти на проезжую часть. Продолжаем «хотя бы пытаться», как герой Кена Кизи. Вместе с луховицкими берем одну из отбитых волнорезок, разбегаемся и швыряем ее в мусоров. В это время оратор от КПРФ вешает с трибуны нечто в духе «Молодцы, молодежь!», однако сам к нам не присоединяется и других не призывает. Забавный такой аккомпанемент для столкновения получается, вкупе с типовыми песенками в духе «Русские витязи рвутся в бой!», вообще лютый постмодерн.