Я пожалел о том, что поехал домой. Родные уже давно смирились с моим жизненным выбором и всегда поддерживали, но вот запахи еды действовали раздражающе. С другой стороны, крайне важно было помыться и взять необходимые вещи. В голодовке самое важное перетерпеть первые три дня. Дальше есть уже особо и не хочется, и привыкаешь к тому, что не ходишь в туалет по-большому. В свое время мой дед рассказывал байку о конкурсе на лучший рисунок о голоде. Победила картина, где была нарисована жопа заросшая паутиной. Очень верная метафора. И еще сильно фигачит по давлению, особенно это заметно в первую пару дней. Потом, опять же, привыкаешь, просто ходишь как зомби, но ни хуже, ни лучше не делается.
Утро следующего дня. Дикая слабость, в метро взвыли и без того проблемные сосуды. Рядом с камрадами становится легче. Все участники голодовки на месте, собралась группа поддержки. Подтянулась и незабвенная Нина Семеновна, которую лучше тоже отнести к группе поддержки. У самого Маркса менты сесть не дают, перемещаемся ближе к метро. Там нас, как ни странно, не трогают. Сидим в паре сотен метров от Кремля с повязками «Голодовка» и соответствующими плакатами. Невообразимая на сегодняшний день красота. Время идет предательски медленно. Женственный еще находит силы бегать с воплями типа «Аааа, шизааа!» при виде недавно расставшейся с ним Бабочки. К голодовке присоединяется активистка КПРФ Рита Оболенская. Ее маленькая дочка все дни бегает и играет рядом с ней.
Заведующая платным туалетом, узнав, кто мы такие и почему здесь сидим, делает синий домик бесплатным для голодающих (я потом еще месяц по старой памяти пользовался этой халявой). Направляюсь туда и слышу обрывок разговора Шалимова с Бабочкой: «А помнишь, был какой классный советский мультфильм «Золотая антилопа»?». На обратном пути слышу, что Саня слегка сменил тему: «А на зоне зэки шарики в залупу загоняют!» Контрастно, однако. Гриша Авоян привозит мне сборник работ Мао, приступаю к изучению. Однако через несколько страниц понимаю, что уже не помню, о чем читал до этого. Слабость и давление сказываются. Откладываю книжку Председателя до лучших времен. Игра в карты идет куда лучше. Как-то так и проходит день. Остаться на ночь вновь не дает полиция, принимаем решение все вместе ехать в горком КПРФ на «Автозаводской». Старая раздолбанная «буханка» везет нас на ночлег под «Песню красноармейца» в исполнении Летова.
На третий день произошли последние изменения в составе участников голодовки. Присоединился и так постоянно тусовавшийся с нами Сергей Довгаль из КПРФ, но выбыл плохо себя почувствовавший Саня Шалимов. «Стебануло! Вера сразу кусок сахара дала!» — пояснил он. Однако замена ему нашлась достаточно быстро в лице Бабочек, причем если Настя продержалась недолго («родные насильно накормили борщом» в первый же вечер), то Марина стоически голодала до конца. Правда, в официальных отчетах ее почему-то упорно не упоминали довольно долгое время, а Бабочку, наоборот, ставили везде. Хотя бы здесь восстановим историческую справедливость. Маринка — молодец!