И все-таки нашли их, эти часы, маленькие, дамские, показывающие час сорок пять минут 18 сентября, когда они остановились в ночь убийства.
И вновь вместе с ними часами была добыта неопровержимая истина.
А в обвинительном заключении, написанном Костоевым, мы прочтем по этому поводу всего несколько строк: в целях проверки показаний обвиняемого в колодце искали и нашли часы такой-то марки, с таким-то номером на корпусе, опознанные тогда-то родственниками погибшей такими-то; а календарь на часах показывал 18 сентября час сорок пять минут. Вот и все.
С сапогами убитой тоже пришлось повозиться. Стороженко показал, что спрятал их на свалке, засунув в пустой автомобильный баллон. Огромная городская свалка! — пришлось идти по ней целым фронтом, разгребая и разглядывая. Нашли и сапоги.
Преступнику казалось, он надежно распорядился вещами — что в реку, что на свалку, что в колодец. Ему и в голову не приходило, что найдутся профессионалы, которые все это разыщут.
Когда наблюдаешь работу таких следователей, невольно хочется еще раз вернуться к замечательному тезису «все они таковы». Да что общего между сотрудниками костоевской бригады и теми бесстыдниками, которые выбивают признание, запугивают свидетелей, фальсифицируют документы. Надо ли говорить, что при методах расследования, которыми пользовались Костоев и его товарищи, признание Стороженко само по себе значения не имело (оно важно и очень полезно, особенно в самом процессе расследования: признаваясь, преступник может раскрыть обстоятельства, неизвестные следствию, — но само по себе признание доказательством быть не может), если бы он на суде отказался от своих показаний, это ни в малейшей степени не поколебало бы систему доказательств, изложенную и обвинительном заключении.
Но постойте, а как же другая бригада, та самая, что вела дело молодого прокурора Николая Гончарова, арестованного по «сигналу» бдительного пенсионера. Она тоже не сидела сложа руки, эта бригада, работала вовсю. Но прежде несколько слов о самом Николае Гончарове.
Он молод, он «силен как лось», очень спортивен (разряды), выпускник Свердловского юридического института (в институте он, как и все студенты, был влюблен в профессора С. С. Алексеева). В своей прокурорской работе он не раз вступал в конфликт с местными властями, с коллегами из милиции и прокуратуры, предвидел: если что, с радостью ухватятся за любой предлог, и, когда почувствовал за собою слежку и тем более когда его вызвали на допрос, тотчас понял, откуда ветер дует. Но того, что произойдет дальше, он предвидеть не мог, просто не знал, что подобное может с ним произойти.