— Если понадобитесь, мы вас вызовем, — сказали ей.
Она не понадобилась, ее не вызвали. И директор Андреев, который опознал на фотороботе Андрея Чикатило, тоже оказался не нужен. В свое время Андреева предупредили, чтоб он никому ничего не говорил. Он был удивлен, что никто из милиции не пришел к нему снова, но все же не посмел нарушить запрет.
Теперь предстояла масса писанины. Сокамерник Кравченко — М. — подписал, дав подписку об ответственности за лжесвидетельство, показания в том, что он никогда ни при каких обстоятельствах физического насилия по отношению к Александру Кравченко не применял. Таким образом, любые сомнения на этот счет заранее были отметены.
Данных, чтобы передать дело в суд, хватало. Признание подозреваемого, показания его жены и ее подруги, схожие преступления, совпавшая группа крови, сперма. Теперь не было причин тратить время на то, чтоб устанавливать принадлежность отпечатка пальца на застежке портфеля девочки. Это ведь мог быть отпечаток не Кравченко, а любого другого, скажем, ее дедушки. Фактически все другие улики, не имеющие отношения к Кравченко, теперь можно было уничтожить. Ни к чему загромождать ими дело. Так и получилось, что кровь, обнаруженная у крыльца подозреваемого Андрея Чикатило, так никогда и не попала в лабораторию.
Жизнь Иссы Костоева была с самого начала отмечена печатью преступления — преступления, совершенного против его народа, его семьи, против него самого.
23 февраля 1944 года по приказу Иосифа Сталина целая нация — ингуши — была погружена в вагоны для перевозки скота и отправлена на восток в ссылку. Выдвинутое против них официальное обвинение гласило:
«Многие ингуши совершили предательство, пополняя собой ряды саботажников и шпионов, засылаемых немцами в тылы Красной Армии…» Между тем территория ингушской республики не была оккупирована немцами, многие ингуши воевали, многие отдавали жизнь, защищая Советский Союз. Явная надуманность обвинения делала наказание еще более жестоким.
В то время Иссе Костоеву исполнилось всего два года, он был слишком мал, чтобы запомнить тот месяц голода, ужаса и смерти — месяц, в течение которого поезда, покинув плодородные долины Северного Кавказа, добирались до бесплодных степей Казахстана. Однако старшие помнили, они вновь и вновь рассказывали о случившемся, и в конце концов их воспоминания накрепко утвердились в сознании Иссы.
Несмотря на то что операция длилась несколько суток, в памяти ингушского народа остался день 23 февраля, День Красной Армии, праздник для всех остальных.