Семеро жертв направлялись за ним в лес, ничего не подозревая, ибо он умел говорить их языком. И потому, что заинтересовать их можно было сущей малостью: пообещать дать закурить, показать видео или дать что-нибудь поесть.
Но настоящая причина заключалась в том, что жертвам достаточно было одного взгляда на него, чтобы, как им казалось, все увидеть и понять. И они шли с ним, потому что видели, кто он — добрый, беззащитный человек.
— Я убью этого Костоева! — воскликнул убийца Володя Стороженко. — Я ему горло перерву!
Следователь вышел из комнаты. Ему было поручено ознакомить Стороженко с материалами уголовного дела, расследованного под руководством Костоева. Следователь позвонил Костоеву, и тот сказал, что приедет как можно скорее.
Стороженко был в ярости, он только что узнал из материалов дела, что Костоев арестовал его брата. Тот факт, что брат был замешан в нескольких серьезных преступлениях, он не принимал в расчет. Следователь предал его, и в его ярости не было места логике.
В процессе допросов Костоев в какой-то мере даже проникся симпатией к этому двадцатисемилетнему молодому человеку, к его лицу с ярко выраженными славянскими чертами. Однако Костоев знал, что на деле Стороженко очень опасный человек, который oграбил, изнасиловал и убил не меньше дюжины женщин.
Узнав, что происходит в тюрьме, Костоев немедленно туда выехал.
Российская Генеральная прокуратура в 1981 году поручила Костоеву принять к своему производству дело об убийце, который поверг в ужас весь Смоленск. Женщины боялись идти на фабрики, производство начало падать. Более двух лет убийцу не могли найти, это подрывало авторитет партии и ставило под сомнение ее способность поддерживать порядок.
Тщательно организовав охоту за преступником. Костоев поймал его через три месяца. Из двадцати женщин, которых, как думал Стороженко, он убил, восемь выжили, и одна из них, вопреки всему ужасу смертоносного сексуального насилия, каким-то образом сумела нападавшего запомнить. Однако единственное обвинение, которое Костоев мог выдвинуть против Стороженко, сводилось к одному случаю насилия и попытки убийства. Костоеву же было нужно признание всей преступной деятельности.
Стороженко был крутым парнем, который уже немало повидал на своем веку, на плече у него была татуировка — снежный барс, эмблема российского преступного мира. Татуировка на груди, сделанная в тюрьме и изображавшая бледно-зеленого ангела, распростершего крылья в полете, походила на вышивку.
Костоев умел читать эти знаки, он знал о снежном барсе, знал он и парней подобных Стороженко, с мускулистыми шеями и безрассудной бравадой. Его стратегия заключалась в том, чтобы, заслужив абсолютное доверие, внушить надежду на лучший исход в случае, если будет сделано искреннее признание. Чтобы как-то успокоить поверженного преступника, Костоеву приходилось иногда говорить и неправду