Ок. 1432
Пуату, который прежде был пажом Жиля де Рэ, становится его «камердинером», однако до 1437 года он, скорее всего, не был посвящен в тайны своего господина.
1432–1433. Первые убийства детей
Вот что говорится в показаниях Жиля по поводу начала преступлений (с. 202): «Когда же его спросили о месте, где он совершил помянутые преступления и о том, когда он сие начал творить…, он ответствовал: вначале в крепости Шантосе, в год, когда скончался сеньор де Ласюз, дед его». Мы только что указали, что этот сеньор, Жан де Краон, умер 15 ноября 1432 года; не будем забывать и о том, что в Средние века новый год начинался весной.
В документах также сказано: «В каковом месте он сам и слуги его убили множество детей, и число их велико; каковое число — он в точности вспомнить не может, и совершил с ними… противоестественный грех содомский, а… знал тогда об этом лишь Жиль де Сийе…» (с. 207).
В показаниях, данных на светском суде, Пуату, который, по-видимому, с 1427 года, с десятилетнего возраста, состоял в услужении у Жиля де Рэ, уверяет, что Жиль совершал убийства в своих покоях в Шантосе, когда был жив Жан де Краон. Пуату слышал, как Рэ говорил об этом (с. 290), что, впрочем, не выглядит убедительным. Пуату утверждает, согласно обвинительному акту, что Рэ убивал детей, начиная с 1426 года. Вероятно, нам следует придерживаться даты, указанной самим Жилем: он начал совершать убийства в год смерти своего деда. Однако Рэ не говорит: «После его смерти». После того как старик ослабел настолько, что спокойно можно было действовать так, словно его уже нет, Жиль вполне мог совершать убийства в своих покоях. Разумеется, до того, как дед умер, он мог бы делать это и в другом месте. Во всяком случае, после смерти Краона или в момент, когда его смерть была близка, Жиля, вероятно, охватило и опьянило чувство самовластия, могущества, свободы. Его дед, этот хищный старик, видимо, повлиял на Рэ. Он ввел его в жизнь, был сообщником Жиля, давал ему советы в ратном деле, основанном на насилии и пренебрежении человеческой жизнью. Он научил его вести себя, подобно бандиту. На самом деле Жиль не вмешивается в денежные дела до 1424 года. Но с 1427 года, когда он начинает воевать, Жан де Краон становится главным наместником в Анжу, и Жиль оказывается там наравне с опытными полководцами. В провинции Ле-Ман он командует войсками Краона; именно благодаря деду он сходится со своим родственником Жоржем де Латремуем — тот происходил из рода Краонов. Скорее всего, дед был живым примером для Жиля. С этим беспринципным, безудержным человеком Рэ был на короткой ноге. Он жил бок о бок с дедом, и его завораживала такая жизнь! Но Жиля не оставляла мысль о сексуальном преступлении, а такое преступление возмутило бы старика. Кроме того, Краон старался избегать безумных растрат, а Жилю они кружили голову, и он не мог противиться этому наваждению. Со смертью деда внук оказался владельцем несметных богатств; ничто более не сдерживало терзающее его неистовство. Лишь преступление, это преодоление всех границ, лишь оно должно было даровать ему безграничную суверенность, которой в его глазах, глазах подростка, обладал старик. Жиль был соперником того, кто его воспитал, за кем он следовал и кем восхищался — того, который, превзойдя внука при жизни, теперь был мертв. Отныне Жиль сам собирается опередить его. Он превзойдет его в преступлении. Даже если Рэ и не рассуждал именно так, хмельная свобода сама перешла в постыдную распущенность.