– А что я натворила?
Он многозначительным взглядом обвел разрушения. Ну… стыдно. Немножко. Но я же не специально! Знала бы, что эта горгулья не закреплена, никогда в жизни не стала бы рядом с ней спать.
– Ладно, – миролюбиво проворчала я, – квиты.
– За что?!
– А я слышала, как вы принцессу страшненькой называли.
Они явно не нашлись что ответить, и мы дружно решили: квиты.
– Кто вы такие, делегаторы? – спросила я. – Мы знаем всех герцогов, вы не из наших краев.
– Так… у меня небольшое герцогство неподалеку… за вашими границами. Я рассматриваю возможность союза.
Ага, нерушимого. Скрепленного самым верным способом на свете, которым еще наши прапрапра земли присоединяли. Мы вам принцессу, вы нам принца, ну вот – теперь мы империя.
Мы уселись под большим раскидистым деревом, усыпанным крошечными алыми грушами.
– Нелл, а расскажи нам о принцессе.
Рогатый сорвал травинку. Когда открывал рот, чтобы зажать ее между зубов, я увидела два остреньких клыка. Ух ты! Не вампир, но демоненок же как есть!
– Ну… она очень образованная, ведь королева должна быть…
– Да не о Кристиане! – перебил рогатый. – О второй принцессе, Корнеллии.
Некая сущность внутри меня (подозреваю, это я и была, но уж очень не хотелось мириться с такой поганкой) злорадно потерла ручки.
– О, мы зовем ее рябая Корни! Жуткая стерва! Знаете… такая… напыщенная. Злобная! Как раскричится своим таким тонюсеньким голоском, ногами затопает, потребует подать ей перепелок! А откуда ж их возьмут, если давно все перепелки перевелись? Начнет кидаться посудой, а потом закроется в подвале и там колдует. Порчу наводит, говорят, но мы точно не знаем, в комнатах принцессы убираться запрещено! Говорят, там даже вместо полога паутина растет…
Нет, это уже слишком и как-то неубедительно.
– Ну да это дети болтают. А вообще принцесса жуткая неряха и простушка. Вся такая… неаккуратная.
– Что, вся? – усмехнулся дракон.
– Все сто пятнадцать килограммов!
Рогатый подавился травинкой и опасливо посмотрел на дракона, а тот расхохотался, чуть не свалился с корня, на котором сидел.
– Ты бы хоть амулет сняла, – сквозь слезы проговорил он. – Где килограммы-то спрятала?
Я залилась краской, нащупав на груди королевский защитный артефакт. Вот ду-у-ура!
Вскочила, поскользнулась на влажной (убью садовника, говорили ему не поливать газон средь бела дня!) траве и скатилась с небольшого холмика под дружный смех дракона и демона. А потом, развернувшись, припустила прочь.
Щеки пылали, словно я облобызала раскаленную печку. Никогда еще я не испытывала такого стыда. Ужас! И что теперь будет?