По этому поводу К. Ясперс писал: «Масса как толпа не связанных друг с другом людей, которые в своем сочетании составляют некое единство, как преходящее явление существовала всегда. Масса как публика – типичный продукт определенного исторического этапа… Свойство массы как публики состоит в призрачном представлении о своем значении как большого числа людей; она составляет свое мнение в целом, которое не является мнением ни одного отдельного человека; бесчисленные другие, ничем не связанные многие, мнение которых определяет решение. Это мнение именуется „общественным мнением“. Оно является фикцией мнения всех, в качестве такового оно выступает, к нему взывают, его взыскивают и принимают отдельные группы как свое. Поскольку оно, собственно говоря, неосязаемо, оно всегда иллюзорно и мгновенно исчезает – ничто, которое в качестве ничто большого числа людей становится на мгновение уничтожающей и возвышающей силой».
Западная философия XX века на проблему «массового общества» и, соответственно, «массовой культуры» имела свою особую точку зрения. Впервые данная проблема в русле общего кризиса культуры была поставлена Освальдом Шпенглером («Закат Европы»). Появившаяся в 1918 году, вскоре после Первой мировой войны, книга немецкого философа была продолжена рассуждениями Н. А. Бердяева («новое Средневековье», 1924) и затем «Восстанием масс» Хосе Ортеги-и-Гассета (1930). Сюда же можно отнести книги Карла Ясперса «Духовная ситуация эпохи» (1931) и Альфреда Вебера «Прощание с прежней историей» (1946). Работа же немецкого философа и теолога Романо Гвардини «Конец нового времени», вышедшая в свет в 1950 году, словно завершает общий философский ряд. Ортега-и-Гассет и Ясперс видят корень зла в следующем факте – это катастрофический рост населения, как Европы, так и всего мира. Ортега в своем труде «Восстание масс» пишет: «Не так давно известный экономист Вернер Зомбарт указал на один простой факт, который должен бы впечатлить каждого, кто озабочен современностью. Факт сам по себе достаточный, чтобы открыть нам глаза на сегодняшнюю Европу, по меньшей мере, обратить их в нужную сторону. Дело в следующем: за все двенадцать веков своей истории, с шестого по девятнадцатый, европейское население ни разу не превысило ста восьмидесяти миллионов. А за время с 1800 по 1914 год – за столетие с небольшим – достигло четырехсот шестидесяти… Три поколения подряд человеческая масса росла, как на дрожжах, и, хлынув, затопила тесный отрезок истории. Достаточно, повторяю, одного этого факта, чтобы обеспечить триумф масс и все, что он сулит».