. Во-вторых, эксперты утверждали, что местные статистические администраторы, помогавшие составлять список 1959 года, исключили из него некоторые национальности, которые следовало включить. По мнению экспертов, в одних случаях местные руководители и статистики честно ошиблись, а в других предоставили ложную информацию, чтобы изобразить главную (титульную) нацию своего региона «более консолидированной, чем есть на самом деле»
[1203].
Но важнейшей причиной расхождений между списками, согласно Бруку и Козлову, были реальные значительные перемены в национальном составе советского населения в период между переписями 1926 и 1959 годов. Эти эксперты настаивали, что этнотрансформационные процессы ассимиляции и консолидации в СССР, несомненно, происходят, хотя и медленнее, чем заявлял в 1930‐х годах Сталин. Кроме того, при всех эксцессах сталинской эпохи, теперь было видно, что советское население действительно продвинулось по пути к коммунистическому будущему и что «предсказанная В. И. Лениным тенденция к сближению и слиянию наций» действительно имеет место. Брук и Козлов приводили ряд примеров, указывая на объединение мишарей, кряшен и нагайбаков с татарами, мингрелов, сванов и лазов с грузинами и на слияние около десятка народов Саяно-Алтайского региона в алтайский и хакасский народы[1204]. Как считали этнографы, эти этнотрансформационные процессы идут постепенно и лишь на протяжении нескольких поколений этнографические группы полностью утратят свое национальное (или иное групповое) самосознание. В результате множество советских граждан не знали, какую национальность указать при переписи 1959 года; некоторые попытались записаться представителями национальностей, которых больше не было в официальном списке[1205].
Брук и Козлов входили в группу этнографов, участвовавших в подготовке Всесоюзной переписи 1970 года и работавших над очередной ревизией «Списка национальностей СССР». В окончательную редакцию этого списка вошло 104 народа (73 национальности и 31 народность). По утверждениям советских руководителей и экспертов, он свидетельствовал о продолжавшихся при Брежневе этнотрансформационных процессах ассимиляции и консолидации[1206]. Фактически самым заметным отличием от списка 1959 года было исключение ряда «иностранных» (диаспорных) национальностей, таких как итальянцы, испанцы, китайцы, японцы, арабы, турки, югославы и вьетнамцы. Обращение с диаспорными национальностями в подобной манере – включить в список, чтобы «исправить ошибки» прошлого, или исключить ради сокращения списка и «доказательства», что СССР движется к коммунизму, – становилось распространенной практикой