– Звучит паршиво.
– Реальность паршива.
– Но тебе здесь нравится.
– Скажем так: плюсы покрывают минусы.
– Интересный ответ. Какие же тут есть плюсы? – Я вскидываю бровь.
– Я алчный человек, Ренни, – смеется Бертрам. – Я не прочь получать много денег и не париться насчет завтрака по утрам.
– А минусы?
– Ну есть один минус. Большой, пожалуй.
– А ты меня заинтриговал. – Я смотрю парню в глаза и хитро улыбаюсь. – Неужели минус лишь один? О чем же мы говорим?
– О ком, – тихо поправляет Бертрам, и я понимаю, что мы больше не танцуем, что мы не двигаемся. Застыли посреди зала и глядим друг другу в глаза.
Я опускаю руки.
– Это человек?
– Это девушка.
– Девушка? – Я усмехаюсь. – Так ты влюблен? Господи, Бенни, почему же ты молчал? Я должна с ней познакомиться.
– Вряд ли получится.
– Почему?
Парень просто молча смотрит мне в глаза, а я ничего не понимаю. Что с ним? Отчего в его взгляде страх и трепет? Внутри у меня всё переворачивается и лихо валится вниз с оглушающим треском. Бертрам приподнимает руку и касается пальцами моей щеки.
Друзья так друг к другу не прикасаются, уж точно. У меня немеет все тело. Я в ужасе гляжу в эти знакомые глаза, но не узнаю человека перед собой.
– Дело в том, что я…
– Нет! – Я трясу головой.
– Послушай, Ренни!
– Перестань!
– Я хочу сказать…
– Не хочешь.
– Хочу. – В глазах Бертрама бушует пламя. Оно поджигает меня, испепеляет. – Я…
– О чем шепчемся? – внезапно раздается знакомый голос, и перед нами вырастает Уильям Гудмен собственной персоной. Я хмурю лоб, а Бенни стискивает зубы.
– Мы разговаривали, – с наигранным спокойствием сообщает он.
– Ну говорите. Я вам мешаю?
– Мы хотели поговорить наедине.
– Наедине? Да тут человек восемьдесят.
– Уилл, – восклицаю я и делаю шаг к нему, – ты что тут делаешь? Ты же уехал.
– Я вернулся.
– Почему?
– А когда еще пригласят покутить в Верхнем Ист-Сайде, верно? – Уилл наклоняется, а я улавливаю запах алкоголя, исходящий от него. – В чем дело, птенчик?
– Ты пьян.
– Немножко.
– Давайте выйдем на улицу, – предлагает Бертрам. Он кладет руку на плечо Уильяма, но тот вдруг порывисто выворачивает ее и тянет на себя. Я даже опомниться не успеваю, а друг уже от боли стискивает зубы. – Какого черта?
– Уилл! – кричу я. – Ты что творишь?
– Мы сами с птенчиком разберемся, что нам делать, – шепчет он и откидывает парня от себя резким толчком. Не знаю, как Бертрам умудряется удержать равновесие, но он не падает.
Внимание всего зала приковано к нам. Я вижу, как сквозь толпу прорываются двое мужчин, и пронзаю Уильяма испепеляющим взглядом. Что он делает? Что на него вообще нашло? А я еще хотела его увидеть! Лучше бы он уехал и не вернулся.