Может, тебе придется поехать в какой-нибудь город и познакомиться там с определенными людьми. С женами рабочих. Женщины любят болтать. Ты сможешь узнать для нас много ценного. Кто за нас, кто против. Вот такие вещи.
Она задумчиво кивнула.
— Значит, я буду чем-то вроде шпионки? — спросила она.
Он посмотрел на нее.
— Нет, — раздраженно ответил он. — Нет, вовсе не вроде. Нам, так же как администраторам, приходится иметь тайных агентов. Должны же мы знать, кто есть кто и что есть что. Существуют и другие вещи. Будут случаи, когда мне придется узнать, кто мои друзья, кто со мной и кто против меня. Болтают не только женщины; мужчины тоже любят поговорить. И гораздо охотнее они вступают в разговор с красивой женщиной.
— Но не затруднит ли мою деятельность то, что наши имена упоминались в газетах вместе? — спросила она. — И очень многие знают, что мы…
Он покачал головой.
— У нас в союзе никто не интересуется нью-йоркскими сплетнями. А тебе в основном придется работать вне Нью-Йорка. Не беспокойся об этом. Пусть думают что хотят: правды-то никто, кроме нас с тобой, не знает.
В его словах была доля истины. Конечно, за последние годы произошло немало перемен, но все равно их отношения он старался держать в тайне. Сам Рафферти стал гораздо солиднее, привык к своим длительным пребываниям в Нью-Йорке, круг его друзей и его привычки весьма изменились. Она научила его обращаться только к хорошему портному, покупать и носить солидные вещи. Обедать они ходили не только в маленький ресторанчик на Ист-сайд, но и в более изысканные заведения. Посещали они и ночные клубы и бродвейские ревю, а прежние дни поездок на Кони-Айленд или на бейсбольные матчи канули в вечность. Но очень редко они появлялись на публике вдвоем. Обычно их сопровождали трое-четверо мужчин, а нередко — и женщины.
Первый год после переезда на новую квартиру он часто посылал ее с заданиями в другие города. Она ненавидела эти поездки: нужно было втереться в доверие к людям, а потом доносить об их намерениях. Она никогда не жаловалась, но он, по-видимому, заметил ее недовольство и понял ее неприязнь к такого рода работе. Постепенно эти задания стали все реже и реже, и наконец только в особых случаях ей приходилось выезжать из Нью-Йорка.
Именно в это время Фарроу стал председателем союза, и она знала, что поддержка Рафферти сыграла большую роль в его выдвижении на эту должность.
Квартира ее стала местом неофициальных встреч профсоюзных деятелей из самых различных округов, и Рафферти, бывая в городе, часто собирал гостей. Она тоже порой присутствовала на этих приемах, и несколько раз ей даже пришлось подыскивать девушек для развлечения особо влиятельных друзей.