— Мне они больше не понадобятся, — сказал он. — Передай их моей старухе…
— Подожди, Томми, — перебил его Макнамара. — Зачем сразу сдаваться? Мы еще можем…
— Мы ничего не можем, — ответил Томми. — Ничего. Возьми деньги и передай их.
— Но Томми…
— Делай, что я говорю, Френсиз.
Он сказал это, не повысив голоса, и Макнамара тотчас шагнул вперед и взял деньги.
— Томми, я сделаю все, что ты сочтешь нужным, но зачем…
— Твоя машина здесь, Френсиз?
— Да, но…
— Отлично. Тогда делай то, что я скажу. Сейчас же садись в машину и отправляйся в Нью-Йорк. Поезжай в Бруклин и отдай деньги старухе. Ей они понадобятся. Не возражай, нельзя терять время. Мне нужно, чтобы ты ехал. И немедленно.
— Но, Томми, что с тобой будет? Что…
— Френсиз, ты мне друг?
— Конечно, я тебе друг. Я просто…
— Тогда молчи. Не нужно даже прощаться. Лезь в машину и делай, что я прошу.
Макнамара с минуту оставался в нерешительности, потом вздохнул, взял шляпу и направился к двери, но у двери снова остановился. Он повернулся, обнял Томми, снова повернулся и исчез.
Спустя три минуты Томми Фаричетти тоже выехал из мотеля. На нем была нахлобученная на лоб серая фетровая шляпа с широкими полями и темные очки. Он взял напрокат черный седан и теперь направлялся в нем по Арлингтонскому мосту в Вашингтон. Кургузый черный автомат, прикрытый аккуратно сложенной газетой, лежал на сиденье рядом.
У подножья высокой гранитной лестницы, ведущей в здание, где только что кончила заседать Объединенная комиссия конгресса по расследованию деятельности профсоюзов, прислонившись к колонне, стоял Джейк Медоу и, не вынимая изо рта окурка, болтал с Картрайтом Минтоном, репортером из «Ассошиэйтед пресс». Было уже больше пяти.
— Какого черта ты здесь околачиваешься, Карт? — спросил Джейк. — Ведь все уже кончено. Больше ничего не будет.
— Жду жену, — ответил Минтон, — она должна за мной заехать.
Достав из нагрудного кармана тонкую сигарету, он сунул ее в рот, но не закурил.
— Вот так-то, — сказал он. — Много шуму и страстей, а в результате ничего. Говорить-то он говорил, но ничего не сказал.
— Да, говорил, — подтвердил Джейк. — Но еще больше не сказал. Если когда-нибудь человеку удавалось доказать, какой он подонок, то этому сукину сыну Рафферти…
— Ты с ума сошел! — воскликнул Минтон. — Рафферти вышел из этого дела сильнее прежнего. Допустим, Фаричетти действительно выдал он, но, черт возьми, он же на службе.
— Конечно, конечно. Но это доказывает, что он знал…
— Ничего это не доказывает. Как на это дело смотреть. Может, ему стало известно про Мэркса уже после случившегося. Тут ничего не докажешь. В телефонном разговоре об этом не упоминалось. Его можно презирать только за донос, но после этого доноса Фаричетти и его шайка отправятся либо на электрический стул, либо сядут за решетку на весьма длительный срок. Во всяком случае, готов держать пари, что этот разбор ни чуточки не повредил Джеку Рафферти. Его движению вперед ничто не помешает. Он будет очередным председателем ПСТР.