Рафферти снова умолк, но не ради эффекта, а для того, чтобы слушатели лучше поняли смысл его слов.
— Уже двадцать четыре года я борюсь за права рабочих. Я воевал и воюю с коммунистами — и в рабочем движении, и вне его; я борюсь с несправедливыми и нечестными хозяевами.
Лично у меня нет состояния, живу я в одном и том же доме из шести комнат, который мы с женой купили семнадцать лет назад и до сих пор не выплатили за него всех денег. Жена не держит прислугу и сама стирает наше белье и белье наших троих детей. У нас есть «бьюик», который мы купили уже подержанным.
В полиции имеется досье на меня. Как-то в течение одних только суток меня арестовывали столько раз, что я сбился со счета: в тот день я принимал участие в пикетировании одной из фирм в Стоктоне штат Калифорния, нам пришлось то и дело схватываться с гангстерами, которых наняли хозяева. Меня судили и приговаривали к наказанию за пикетирование, за драку, за оскорбления, за незаконное ношения оружия и по многим другим статьям, — все это явилось следствием моей деятельности в качестве профсоюзного работника. Меня неоднократно избивали нанятые фирмами бандиты, полицейские сломали мне нос, я часто подвергаюсь нападениям и выслушиваю угрозы. В мою машину бросали бомбы, и я просто не в состоянии перечислить, из каких городов и сколько раз меня высылали.
Всю свою жизнь я посвятил борьбе за интересы рабочих и не перестану бороться, пока живу и дышу.
Рафферти остановился и налил стакан воды из графина, но пить не стал. В зале по-прежнему царило глубокое молчание.
— Я не добивался разрешения прийти сюда, на заседание комиссии, — меня вызвали повесткой, предупреждавшей, что явка обязательна. Я не одобряю деятельности вашей комиссии и тактики ваших следователей при допросе свидетелей. Как функционер профсоюза транспортных рабочих я автоматически считаюсь членом Американской федерации труда. Федерация официально осудила отказ профсоюзных деятелей от дачи показаний на основании прав, предоставляемых пятой поправкой к конституции. Я голосовал против такого решения и до сих пор с ним не согласен. Я твердо считаю, что конституционные гарантии, выработанные нашими предками, должны полностью распространяться на всех граждан нашей страны, чем бы они ни занимались в частной жизни.
Несколько свидетелей, которых комиссия вызвала за последние недели, сослались на первую или пятую поправки и отказались давать показания. Несмотря на решение федерации труда, я лично считаю, что они имели на то полное право. Если я найду, что ответ на тот или иной вопрос, заданный кем-нибудь из членов комиссии, может меня скомпрометировать или послужить впоследствии основанием для привлечения к судебной ответственности, я тоже откажусь давать показания, сославшись на первую или пятую поправку к конституции США.