Все началось лет шесть с половиной назад, когда он вторично встретился с Рафферти.
Однако сейчас Босуорт вспоминал день, когда Рафферти впервые появился в его жизни — свыше тридцати лет назад, в приюте святой Терезы в небольшом калифорнийском городке около Сан-Диего.
…Поль был один в большой квадратной комнате, где жил вместе с тремя младшими мальчиками, порученными его попечению. Всякий раз, оставаясь в одиночестве, Поль упорно занимался, он уже тогда знал, чего хочет, и упорно шел к цели. Так вот, в один из таких дней дежурная сестра-монашенка привела к нему нового воспитанника.
«Поль, — сказала сестра (странно, он не мог вспомнить ее имени, хотя был очень к ней привязан и часто потом вспоминал ее; уже в то время она была пожилой и, очевидно, умерла лет двадцать назад), — Поль, это наш новый воспитанник Джон Кэрол Рафферти. Он будет жить в твоей комнате. Джек, познакомься с Полем, он будет помогать тебе, и ты должен во всем слушаться его».
При появлении сестры Поль вскочил со стула и теперь смотрел на не то испуганное, не то настороженное лицо девятилетнего мальчика, которого сестра держала за руку. Это было своеобразное, почти жестокое лицо с твердым квадратным подбородком, трясущимися губами и мягкими карими глазами, так не идущими ко всему облику мальчика. Расческа, как видно, давно не касалась его черных взлохмаченных волос; низенький и худенький, он уже был одет в унылую серую форму приюта.
Рафферти молча стоял на широко расставленных крепких ногах, словно готовясь отразить внезапный удар.
Поль улыбнулся и протянул руку; некоторое время мальчик стоял в нерешительности, но сестра подтолкнула его, и он в конце концов тоже протянул руку.
«Хорошо, я буду за ним присматривать», — пообещал Поль, и сестра, улыбнувшись, ушла. И он действительно заботился о мальчике — и в течение всего последнего года пребывания в приюте, и позднее, когда уже покинул приют, где Рафферти прожил еще несколько лет, пока не подрос.
Поль чувствовал к нему какую-то странную привязанность. Он хорошо относился ко всем воспитанникам младше себя, но к Рафферти был привязан особенно, хотя тот меньше других нуждался в привязанности и понимании. С самого начала он чувствовал себя вполне самостоятельно. Из всех воспитанников лишь он один не плакал и не тосковал о родителях и, видимо, не скучал о прежней жизни.
Поль попал в приют двенадцатилетним подростком. Он был старше большинства других воспитанников и потому с трудом привыкал к здешним порядкам. Но не только это омрачало его жизнь в приюте святой Терезы. За пять проведенных здесь лет он имел время подумать над мрачными обстоятельствами, которые привели его сюда. Они были совсем не такими, как у других. Главное заключалось не в том, что Поль стал сиротой, а в том, как это произошло.