— Нет, нет, мисс Драббин, спасибо. Позвоните только миссис Босуорт, а потом можете быть свободной. Все равно сейчас уже пятый час.
— Я могу задержаться, мистер Босуорт, если вы…
— Нет, нет, не нужно. Пожалуйста, позвоните миссис Босуорт и можете идти домой. Я еще поработаю. Отключите мой телефон — я не хочу, чтобы мне мешали.
— Хорошо, мистер Босуорт.
— Спасибо, мисс Драббин. До свидания.
Босуорт положил трубку, и красная лампочка погасла. Он долго смотрел на трубку, потом закрыл глаза и длинными нервными пальцами провел по заметно поседевшим за последние недели волосам. Потом уставился на экран, но ничего на нем не видел. Он смотрел на экран, но видел лишь постигшую его катастрофу. С катастрофы началась его жизнь, катастрофой заканчивалась. Он завершил, или почти завершил, полный круг. Босуорт провел рукой по лицу и всмотрелся в экран в поисках Рафферти, но Рафферти там не было. Собственно, Босуорту и не нужно было его видеть.
— Нет, нет, Джек, это же невозможно, — тихо и доверительно шептал он, словно беседовал по душам с кем-то, кто сидел рядом. — Ты никогда так не поступишь со мной, Джек!
Но, пытаясь успокоить себя, Босуорт не верил своим собственным словам. Он много лет знал Рафферти, знал хорошо, и потому прекрасно понимал, что ему не удастся обмануть себя.
Скорчившись в кресле, Босуорт пристально смотрел на экран, ожидая возобновления заседания. Он думал о Джоне Кэроле Рафферти.
Он и сейчас помнил свою первую встречу с юным Рафферти.
В то время ему было лет шестнадцать, и встреча произошла, когда шел его последний год в приюте. Звали его тогда не Хэдн Босуорт, а Поль Кук. С тех пор прошло много времени — более тридцати двух лет, и успехи, достигнутые им за эти годы, нельзя назвать иначе как феноменальными. По существу, он добился всего, чего хотел. Он рано начал зарабатывать деньги, в которых так нуждался и о которых так мечтал, и очень удачно женился. Его жена, Грейс Ридпат, не только происходила из высшего общества — предмета его зависти и восхищения, — но и отвечала любовью на его любовь.
За долгие годы совместной жизни Босуорт только однажды солгал жене — большая неправда в самом начале долгого пути. Он промолчал о своем прошлом и о родителях, о своей религии и не назвал свою фамилию.
Босуорт был отцом двоих детей — хороших детей, которыми мог бы гордиться каждый, жил припеваючи, состоял членом самых фешенебельных клубов и, как принято говорить, наслаждался всеми благами жизни. Почти с самого начала его второй жизни Босуорту неизменно сопутствовал успех, и вот сейчас круг замыкался.