— Минуточку, сенатор, — остановил его Эллисон. — Уж не ставите ли вы под сомнение материалы, собранные нашими следователями?
— Никак нет. Более того, без всяких колебаний я первым готов признать, что многие из этих материалов явились для меня полной и весьма неприятной неожиданностью. Ведь я знаю Джека Рафферти уже много лет, а Сэма Фарроу — еще больше. Разумеется, Сэма я считаю честным профсоюзным деятелем. Да, согласен, многие его поступки сейчас кажутся нам сомнительными, и все же он честен, пусть по-своему. То же самое хотелось бы мне сказать и о Рафферти, но… увы!
— Фарроу обманывал налоговые органы и выдоил у рядовых членов своего союза сотни тысяч долларов, — едко заметил Эллисон. — Его счастье, если он не кончит свои дни в тюрьме.
Эрли повернулся к конгрессмену и холодно взглянул на него.
— Полагаю, вы просто не понимаете Сэма Фарроу, — заметил он. — Фарроу сделал для членов своего профсоюза, вероятно, больше, чем любой другой профсоюзный лидер в нашей стране. Я помню, как Генри Форд установил для своих рабочих ставку в пять долларов в день. Для того времени это был неслыханно прогрессивный шаг. Заработки рабочих сразу увеличились, а сам Форд отхватил сотни миллионов. И ведь одно время никто не находил в этом ничего предосудительного, а Форда считали чуть ли не благодетелем. И никто не возмущался его доходами. Так вот, когда Фарроу пришел к руководству союзом, его члены получали тридцать пять центов в час, а сейчас получают куда больше. Он добился для них восьмичасового рабочего дня и пятидневной недели, пенсий и пособий по временной нетрудоспособности. Самому Фарроу перепало за это время около миллиона долларов — примерно по доллару с каждого члена профсоюза. По-моему, он вполне этого заслужил.
— Сенатор, мы говорим не о том, — возразил Эллисон. — Я не беру под сомнение вопрос, заслужил он миллион долларов или не заслужил. Я выражаю сомнение в правильности методов, при помощи которых он приобрел эти средства. Что же касается Рафферти, то я не только ставлю под сомнение его методы, но осуждаю их.
— А я и не защищаю Рафферти, — ответил Эрли, — но по-прежнему утверждаю, что наше расследование не должно превращаться в очередную охоту за ведьмами, а его результаты не должны скомпрометировать здоровое профдвижение, и тем более привести к его полному осуждению.
— Но об этом никто и не говорит, сенатор, — вмешался Орманд Феллоуз. — Ни меня, ни других членов комиссии нельзя обвинить во враждебном отношении к профсоюзам. Однако мы должны очистить профсоюзы от гангстеров, шантажистов, жуликов и иже с ними.