И обнаружила, что вновь лежит в кровати, а на стене, над самой её головой, как и прежде, тускло горит светильник.
«Так это был сон!» — с нескрываемым облегчением подумала Настя, вновь закрывая глаза.
Сердце, бешено колотившееся в груди, постепенно успокаивалось. Это только сон… всего только сон…
После всего пережитого не хотелось даже думать. Хотелось лежать вот так целую вечность, просто лежать неподвижно с закрытыми глазами… не засыпать, нет, она боялась уснуть вновь и снова повстречаться во сне с только что исчезнувшим кошмаром.
Куда лучше просто лежать, наслаждаясь тишиной и покоем, и не думать… ни о чём вообще не думать…
Но мысли, всяческие ненужные сейчас мысли так и лезли в голову. Кроме того, было и ещё что-то, неосознанное, пугающее даже… этот червячок сомнения и тревоги точил Настю изнутри… точил, а Настя всё никак не могла понять, что же здесь не так, что её всё же тревожит неосознанно…
Потом она вновь открыла глаза и сразу же поняла, что тревожило её всё это время. Часы на стене по-прежнему показывали половину первого ночи (довольно странное совпадение со сном)… да и мать тоже по-прежнему спала, сидя в кресле…
Но ведь этого не могло быть… просто не могло быть! Всё это Настя уже видела во сне… в том страшном кошмарном сне, о котором не хотелось даже вспоминать. Как же могло всё это повториться наяву, да ещё в точности один к одному?!
Или она ещё спит, а всё это лишь продолжение того, прежнего сна?
Настя вдруг снова почувствовала страх, Теперь она боялась всего: боялась этой обманчивой тишины в комнате, боялась темноты за окном, боялась спящей матери, которая, скорее всего, вовсе не была её матерью, просто искусно притворялась ею…
Но время шло… и ничего ужасного в комнате не происходило. Еле слышно тикали часы-ходики на стене, слышно было и спокойное размеренное дыхание крепко спящей матери… а вдруг она и в самом деле окажется её матерью… а правда, почему бы ей ни оказаться матерью, ведь это так просто!
Но полной уверенности в этом у Насти всё же не было, а потому она лежала тихо, как мышка, боясь даже пошевелиться, и лишь крепко прижимая одеяло к груди занемевшими от долгой неподвижности кулачками.
На книжной полке вдруг что-то зашуршало, зашевелилось… повернув голову в ту сторону, Настя пронзительно вскрикнула от страха, но тут же замолчала, судорожно зажав рот ладонью.
На полке среди книг сидел, невесть откуда там взявшийся огромный чёрный котище. Глаза его горели как два зелёных ярких фонаря… потом кот вдруг хрипло протяжно мяукнул, зевнул, широко и угрожающе разинув красную свою пасть и мягко соскочил на пол. Настя в ужасе зажмурилась, но кот, не обращая на неё никакого внимания, направился прямиком к спящей матери, если это, конечно, была Настина мать.