— Ишь ты… — сказал полковник.
Водрузив на нос штатские очки в простой оправе, он с минуту вглядывался в бумагу, которую передал ему Гасовский, а потом, зевнув, взял карандаш и размашисто написал на приказе румынского генерала: «Попробуй!..»
— Вот, возьми, — сказал он, возвращая бумагу Гасовскому. — Вернешь ему при случае.
И сразу стал серьезным, жестким. И Гасовский понял: настоящий разговор только начинается.
— У меня к вам личная просьба, разведчики, — сказал полковник, поднимаясь из-за стола.
На этот раз он не приказывал, а просил. И оттого, что он по-отечески просил его выручить, тем самым признаваясь, что ему тоже несладко, все вскочили, вытянув руки по швам.
Полковник подошел к карте, висевшей в широком простенке между окнами.
— Буду с вами откровенен, — сказал он. — Положение на фронте в последние дни изменилось к худшему. В районе Гильдендорфа противник рвался к станции Сортировочная. На других участках были отмечены ночные атаки. А тут еще самолеты… Вот уже который день они сбрасывают на город сотни зажигательных бомб. Поэтому начались пожары. В Романовке, на Молдаванке…
Когда полковник назвал Молдаванку, Нечаев искоса глянул на Белкина. У того побледнели скулы.
До сих пор Нечаев и его друзья знали только то, что делается на их участке фронта. Что они видели перед собой? Несколько километров пыльной степи, изрезанной окопами и ходами сообщения… Казалось, будто на этих километрах и развертывается главное сражение. А сейчас они поняли, как огромна война.
— Мы, как видите, вынуждены были отойти на несколько километров, — продолжал между тем полковник. — Вот здесь… — он описал рукой полукруг. — Между Большим Аджалыкским и Аджалыкским лиманами. И румыны сразу же воспользовались этим. Они подвезли и установили в этом районе тяжелую батарею, — он ткнул пальцем в карту. — Где-то здесь стоит, проклятая. Она, понимаете, обстреливает не только город, но и порт. А в порту… Не мне вам говорить. Там сейчас столько кораблей! Порт имеет для нас жизненно важное значение. Ведь подкрепление идет только с моря. Вся наша надежда — на корабли. А румыны лупят по кораблям. Пробовали ставить дымовые завесы — не помогает. Мачты все равно торчат. А противнику других ориентиров и не надо.
Стало слышно, как тикают часы на столе.
— Батарея, как я уже сказал, где-то здесь… — повторил полковник. — К сожалению, мы ничего о ней не знаем. А мне вот так, — он провел рукой по горлу, — надо знать ее расположение. И я очень прошу… Знаю, что это не просто. Но мне эти данные нужны, понимаете? К среде…