Есть еще одна проблема, о которой редко упоминают, но которая превратилась в своего рода «постыдную тайну» онкологической терапии: многие химиотерапевтические препараты, как и само лучевое лечение, работают, попутно повреждая ДНК и порождая еще больше мутаций, которые, в свою очередь, добавляют клеткам резистентности. Те же претензии можно предъявить и новейшим методам таргетной терапии. Исследование, опубликованное в конце 2019 года, показало, что раковые клетки кишечника, откликаясь на действие лекарств, нацеленных на устранение определенных молекулярных изменений, активируют механизмы ошибочного копирования ДНК; тем самым увеличиваются шансы на возникновение новых мутаций, которые позволяют им укрепить устойчивость к терапии.
В 2012 году ученые из Университета Вашингтона в Сент-Луисе, штат Миссури, изучили ДНК восьми пациентов с острым миелоидным лейкозом (ОМЛ): все они прошли химиотерапию, но через несколько лет у каждого был диагностирован рецидив. Во всех восьми случаях были обнаружены признаки генетических изменений, которые, по всей видимости, стали результатом лечения. В своей статье, опубликованной в журнале Nature, ученые отмечали следующее: «Хотя химиотерапия необходима для того, чтобы вызвать начальную ремиссию у пациентов с ОМЛ, наши данные говорят также и о повышении вероятности того, что она способствует рецидиву, вызывая новые мутации».
Другими словами, несмотря на то что химиотерапия остается единственным способом лечения лейкоза, в конечном итоге она может ухудшить положение некоторых пациентов. Такое, впрочем, происходит не всегда. Исследователи проанализировали кейсы группы пациентов с опухолями головного мозга, принимавших препарат «Темодал» (темозоломид), который вызывает специфический и хорошо узнаваемый тип повреждения ДНК. При этом они обнаружили, что геном выживших раковых клеток был «приправлен» новыми мутациями, которые, вне всякого сомнения, стали результатом воздействия препарата. Однако подобное явление было найдено не у всех членов исследуемой группы, и никто не знает, почему так получилось. Но какой бы ни была причина, это открытие определенно не сулит ничего хорошего.
По мере того как секвенирование ДНК становится быстрее, дешевле и чувствительнее, исследователи по всему миру все более детально вникают в генетическую мозаику рака. Новая информация поступает быстро и в больших объемах, позволяя раскрывать сложные закономерности строения и жизнедеятельности генетически различных клеток в опухолях пищевода, яичников, кишечника и многих других. На практике генетический «отпечаток пальцев», оставляемый у больного какой-то группой раковых клеток, иногда больше напоминает не о клеточных кластерах, расположенных рядом, а о пробах, взятых у совершенно постороннего пациента. И любой из этих крошечных клонов способен нести в себе генетические изменения, которые делают их устойчивыми к лечению, даже если речь идет о новейших и дорогостоящих видах таргетной терапии. Лишь одной сбежавшей клетки порой достаточно, чтобы опухоль вновь начала расти.