Все это выглядит так, будто бы раковые клетки-«мошенницы», отвергнув своего многоклеточного хозяина и вернувшись к одноклеточному образу жизни, начали объединяться и заново переходить в многоклеточную форму. Это еще одно биологическое изобретение, которое появилось в далеком прошлом, поэтому нет ничего неожиданного в том, что его можно встретить в эволюционном горниле рака.
Чем глубже ученые погружаются в сложные молекулярные детали рака, тем больше странностей они находят. Хотя, на мой взгляд, все эти открытия не должны удивлять: это просто эволюция, которая делает свое дело. История жизни говорит, что эволюция способна порождать невероятное разнообразие. Многоклеточность неоднократно эволюционировала. Секс тоже несколько раз переживал метаморфозы. Виды размножаются, мигрируют, адаптируются и диверсифицируются. Размножающиеся продолжат размножаться. Мутирующие продолжат мутировать. Шейкер жизни продолжает работать.
Виды на Земле, от мельчайших бактерий до величайших синих китов, боролись, выживали, процветали и умирали на протяжении миллионов и миллионов лет, а их гены, клетки и тела оттачивались естественным отбором под влиянием среды, в которой они жили. Как писал Дарвин в своей главной работе «Происхождение видов»,
«есть величие в этом воззрении… и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм»[52].
Конечно, никто не утверждает, что рак – это красиво и чудесно. Он ужасен, уродлив и разрушителен, он крадет людей, которых мы любим. Эта болезнь – абсолютная мерзость, которая неизгладимо меняет каждого, кто с ней сталкивается. Однако это также и хрестоматийный пример естественного отбора в действии: пожар в мусорном баке эволюции, вместо тысячелетий укладывающийся в считаные месяцы или годы. Причем за ним нет никакой рациональной и долгосрочной стратегии, поскольку рак в конечном итоге зачастую исчезает сам, умирая вместе с несчастным телом, в котором он возникает.
С учетом того что раковые клетки, по-видимому, испытали на себе все известные биологические пути, открытие того, что они способны сливаться и давать потомство, не должно нас удивлять. На базовом биологическом уровне стремление сделать последний репродуктивный бросок кости в условиях, когда все рушится, выглядит эволюционно логичным: если вы не выживете, то, возможно, это удастся вашему потомству. Сюжеты многочисленных фильмов строились вокруг того, как на фоне катастроф и бедствий люди ищут утешения в объятиях друг друга. Что же остается делать раковым клеткам, которых «обстреливают» токсичными препаратами, выжигают радиотерапией, травят иммунными хищниками, – когда кажется, что весь их мир рушится? Разумеется, заниматься сексом.