Кроме того, Мерчисон и ее команда занялись детальным изучением ДНК раковых клеток тасманийского дьявола. Многие части опухолевой ДНК очень похожи на геном животных этого вида, продолжающих здравствовать и сегодня, что позволяет предположить, что первая особь, с которой началось распространение рака, жила сравнительно недавно – где-то на рубеже 1980-х и 1990-х годов. Как и у остальных млекопитающих, в клетках самок сумчатых животных содержатся две половые хромосомы X, а у самцов – X и Y. Хотя Мерчисон и ее команда не обнаружили явных половых хромосом, они нашли что-то похожее на остатки двух X-хромосом, встроенных в другие части генома опухоли, но не выявили никаких следов Y-хромосомы. Отсюда был сделан вывод о том, что рак тасманийского дьявола, по всей видимости, впервые развился в организме самки. Хотя она и умерла еще до того, как заболевание разошлось по всему острову, ее раковые клетки продолжали жить, постоянно развиваясь и изменяясь по мере распространения среди быстро тающей популяции.
Обнаружение заразного вида рака, который возник совсем недавно, но с весьма разрушительными последствиями, не могло не вызвать удивления. Поэтому вдвойне странным показалось скорое открытие Мерчисон и ее командой второго такого вида. Анализируя образцы опухолей пяти особей тасманийского дьявола, найденных в южной части Тасмании, ученые были ошеломлены, увидев, что хромосомы их раковых клеток выглядят совершенно иначе, нежели аналогичные хромосомы исходных клеток лицевой опухоли, хотя во всех остальных отношениях они не различались ничем. Большим откровением стало наличие в новых опухолях Y-хромосомы, доказывавшее, что особью – основателем второго типа рака был самец. Внешне, однако, невозможно было распознать различия ни в самих инфицированных животных, ни в их опухолях. Перефразируя ирландского поэта Оскара Уайльда, скажем: наличие у вашего вида одного заразного рака можно считать несчастьем, но иметь два заразных рака сразу – это похоже на беспечность[54]. Так как же понимать все это?
«Чтобы рак стал заразным, должны произойти два события, – объясняет мне Элизабет, когда мы сидим в ее офисе, украшенном мягкими игрушками в виде тасманийских дьяволов. – Во-первых, он должен найти способ перебираться от одного хозяина к другому, а во-вторых, ему нужно приобрести адаптации, позволяющие избежать столкновения с иммунной системой, которая будет воспринимать его как чужеродный имплант. Каждое из этих событий не слишком вероятно, а еще менее вероятно то, что они произойдут одновременно».