Аль-Лазикани надеется, что однажды ей удастся сконструировать микросхему, которая точно воспроизведет органы или даже все тело отдельного пациента, воссоздавая уровни содержания молекул в его крови и добавляя принимаемые им прочие лекарства, например статины, необходимые при высоком уровне холестерина. Затем останется только добавить несколько раковых клеток из его организма и посмотреть, какие комбинации препаратов наиболее эффективны и наименее опасны в плане побочных эффектов.
Есть и другие возможности для расширения «барного шкафчика» онкологии. В 2019 году ученые опубликовали первые результаты перспективного исследования с использованием прецизионных молекулярных ножниц (CRISPR), позволивших вырезать все гены до единого в тридцати различных типах раковых клеток. Специалисты зафиксировали более 6000 случаев, когда было достаточно удаления лишь одного гена, чтобы убить клетки, что в сумме дает 6000 потенциальных новых мишеней для лекарств.
Однако многие из этих генов не являются подходящими мишенями для разработки лекарств либо потому, что они нужны здоровым клеткам, либо потому, что белки, которые они кодируют, не имеют молекулярных укромных уголков и трещин, которые создавали бы для препаратов хорошие «карманы». Тем не менее, даже если не принимать во внимание особо сложные мишени, команда все же нашла 600 многообещающих направлений, большинство из которых не вписывается в обычный молекулярный репертуар «Я тоже».
Использование таких технологий, как CRISPR, а также применение органоидов и микрожидкостных чипов для определения новых мишеней и комбинаций лекарств, которые точечно ориентированы на молекулярные дефекты в опухолях, обещают прецизионной медицине хорошие перспективы. Однако, хотя идея идеального химического коктейля, составленного на основе генетической структуры каждого отдельного рака, очень привлекательна, человеческое тело может выдержать не так уж много химии.
Комбинированная ВИЧ-терапия работает потому, что молекулы вируса, которые позволяют ему реплицироваться и распространяться, значительно отличаются от таковых в клетках человека. Это означает, что специфические для вируса препараты могут переноситься в относительно высоких дозах, не нанося попутно большого ущерба организму пациента. (Разработчики лекарств используют в этой связи особый термин, рассуждая о «широком терапевтическом окне».) Но поскольку рак зарождается в наших собственных клетках, всегда велик шанс того, что наведение прицела на мутировавшие молекулы в опухоли может повлиять и на здоровые ткани. Смешайте достаточно много разных препаратов, и «терапевтическое окно» захлопнется.