Последнее серьезное препятствие – скорее нормативное, чем научное. Сейчас для получения одобрения большинство новых противораковых лекарств сначала должны доказать в клинических испытаниях собственную эффективность в качестве самостоятельного агента. Однако такой подход быстро теряет смысл с учетом того, насколько стремительно может развиться резистентность к одному или даже двум методам лечения. Еще труднее найти путь для комбинации из нескольких новых препаратов, которые предназначены для того, чтобы действовать совместно, а не по отдельности. Но даже в подобном случае – с учетом того, что время идет, мутационные перетасовки в любой популяции раковых клеток не прекращаются, а лечение оказывает избирательное давление, – по-прежнему остается шанс на то, что в опухоли останется несколько отчаянных выживших клеток.
Так как же нам перейти от тактики «ударь крота» к чему-то иному? Возможно, решение состоит не в том, чтобы выбирать в качестве мишеней конкретные мутации и неизбежно появляющиеся резистентные клетки, а в том, чтобы отступить на шаг и присмотреться к общему мутационному ландшафту внутри рака – в поисках подсказок, как лучше преодолеть возникшие сложности.
Если говорить о наследственных мутациях, то у Джоша Барнфазера есть одна плохая. Он страдает от пигментной ксеродермы (Xeroderma pigmentosum) – заболевания, вызванного дефектом в кодирующем гене, который должен устранять повреждения от ультрафиолетового излучения. Это делает его кожу чрезвычайно чувствительной к солнечному свету, и поэтому он не может выходить на улицу без солнцезащитного крема, длинных рукавов и огромного черного защитного головного убора, который напоминает нечто среднее между шлемом легионера и шляпой пчеловода. Несмотря на крайние меры предосторожности, его лицо испещрено коричневыми пятнами, оставленными ультрафиолетовым излучением; у него было больше раковых заболеваний кожи, чем он способен припомнить: не менее десяти за тридцать лет его жизни на нашей планете. Все они успешно устранялись хирургическим путем.
Но в начале 2017 года у него обнаружили что-то новое – и явно ужасное. Раковая опухоль того типа, который называется ангиосаркомой, росла прямо над его левым глазом и отнюдь не собиралась сдаваться. Когда ее удалили, а над бровью появилась складка пересаженной кожи, было уже слишком поздно. Через несколько месяцев Джош заметил опухоль на челюсти: рак захватывал его лимфатические узлы. Химиотерапия, лучевая терапия и таргетная терапия сдерживали болезнь, но к ноябрю 2018 года рак уже затронул легкие, печень и слизистую оболочку вокруг сердца. Дыхание давалось ему с трудом, а врачи думали, что он будет счастливцем, если доживет хотя бы до Рождества.