Ему оставалось только кивнуть.
«Ей не понравилось? Она совсем не хочет продолжения?» – всё новые и новые вопросы взрывались в его голове один за другим. Только как добыть ответы?
Еще несколько минут назад ему казалось, что Флора готова была есть с его рук. Теперь же он в одну секунду превратился в какого-то старого знакомого, причем не очень приятного.
Повода задержаться больше не было, да и Анна никуда исчезать не собиралась, поэтому ему ничего не оставалось, как просто уйти.
* * *
– Не рассказывай мне сказки, дорогуша! – фырчала Анна, возвышаясь над сестрой.
Обе Карц не отличались особым ростом, но Анна всё же была выше Флоры.
– Если тебе мерещатся какие-то сказки, я тут ни при чем! – возмутилась в ответ Апельсинка. – И вообще, хватит совать нос туда, куда не просили! Будешь чай?
– А кто еще убережет тебя от глупостей, если не я и мой нос?! Чай буду!
Флора усадила сестру на то место, где еще недавно сидел Рус, и принялась старательно отпаивать крепким каркаде, закармливать шоколадками, лишь бы сестра забыла о том, кого видела на этой самой кухне, и главное – не доложила об этом родителям. Очная ставка с папой – не самая приятная вещь в мире. Выслушивать от него неудобные вопросы и врать в ответ было бы пыткой, к тому же он каким-то шестым чувством чуял, если дочь лукавила.
– Чтобы у тебя окончательно не осталось никаких сомнений, я тебе скажу – вчерашняя «старая подруга» Руса была от силы лет двадцати, а одета… как на свидание! Такое короткое красное платье, что даже немного выглядывала линия чулок! И после этого он будет говорить, что это просто встреча…
«Замолчи, замолчи, замолчи!» – хотелось кричать Флоре, но вместо этого она лишь вежливо ответила:
– Мог бы выбрать кого-то со вкусом!
Сестра кивнула и с азартом продолжила:
– Трубачёвы хоть и друзья наших родителей, но папаша у Руса всякое по молодости чудил! Я недавно читала статью в журнале, так вот там подробно описывалось, каким ловеласом был дядя Кирилл. Писали, что сын весь в отца, представляешь? Оно и не мудрено – с такой внешностью и возможностями… В общем, милая сестричка, я не буду мучить тебя нравоучениями, но ты и сама не дурочка. Должна понимать, что влюбиться в этого типа – себе дороже.
А вот с этим советом сестра запоздала… Припозднилась годков эдак на четырнадцать-пятнадцать. Ведь Флориной любви к этому самому типу ровно столько лет, сколько она себя помнила – тем неприятнее для нее были откровения сестры. В то же время Апельсинка и без того не тешила себя надеждами, что Рус вел монашеский образ жизни с тех самых пор, как они впервые поцеловались. Он мужчина, в конце концов, и ей пока что ничего не обещал.