— А какого ж… ты звонишь, когда я сплю?
— Дружба, Евгений, — это понятие круглосуточное. Не слыхал о таком?
— Да-а — что-то было… Я пару часов назад тоже пытался с тобой задружить, но твоя мобила была в отключке. Ты откуда звонишь, кстати?
— Да хер его знает, Жека, забери меня отсюда, а то меня какие-то фрики в плен взяли.
— Они тебя не обижают, маленький? — развеселился я.
— Жек, они принуждают меня к сожительству, но я уже проспался и… не смогу. Они ведь типа телки, но какой-то очень страшной породы и это… их много.
Человеку, не знающему хорошо моего друга, бывает обычно сложно определить, в какой момент он шутит, а когда серьезен. Но я один из немногих близких Генычу людей, и всегда способен услышать его грусть даже сквозь искрометный юмор. Сейчас в его голосе сквозила паника, что само по себе странно.
— Геныч, скинь мне координаты, я уже еду, — я сделал круг почета, объезжая свой дом, и выехал со двора.
— Да какие координаты, я мобилу похерил…
— Ну, ты же звонишь с чьей-то трубы… — растерянность Геныча начинала подбешивать.
— Да с этой трубы еще дедушка Ленин звонил… Непонятно вообще за счет каких ресурсов она функционирует. Жек, сдается мне я где-то на "Камчатке", но не уверен, я плохо этот район знаю.
"Камчатка" — был и остается одним из самых неблагополучных и криминальных районов нашего города. И именно там выросла Диана. Уж она наверняка отлично знает эти дремучие трущобы. Подумать только, самая роскошная женщина появилась из такой отстойной дыры. Однако в своем бандитском закутке она двенадцать лет была в безопасности, пока по воле судьбы не очутилась в престижном культурном районе, в семье облизанных интеллигентов. Пути господни…
— Э, Жек, ты там что — передумал меня спасать? — напомнил о себе Геныч.
— Да думаю я! Ты адрес спросить можешь? Кто-то же дал тебе трубу?
— Никто не дал, я сам взял, пока оно спит, и вышел на балкон позвонить.
— А оно — это кто? — в голову полезли страшные предположения.
— Это хозяйко трубы и, чтоб ты там не думал — оно с сиськами, — приглушенно просипел друг, развеяв мои опасения. — Жек, тут дома все такие… короче, очень страшные, двухэтажные, на фашистские бараки похожи, а адресов вообще не видно.
— И откуда ж в таких домах балконы?
— А я в самом козырном доме — четырехэтажном небоскребе и тут есть маленький балкончик, опасный, правда. Слышь, брат, мне кажется, я за переездом, потому что таких домов я в нашем городе больше нигде не видел.
— Геныч, я, конечно, уже мчу, но прикинь, если не в ту сторону… Ты на улицу можешь выйти? Осмотрись там…