— всего лишь искусная маска или нарощенная с годами непрошибаемая броня циничной стервы?
И как бы дорого я заплатил, чтобы узнать, что она думает обо мне. И думает ли вообще? Не хочу верить, что наша горячая встреча в ресторане не произвела на девчонку впечатление. И уж тем более не хочется думать, что я стал лишь очередным приключением или, как выразилась сама Диана, успокоительной пилюлей. Как часто ей требуются такие антидепрессанты, может, я лишь очередная доза? Да не верю я в это! Но как выяснить правду?
Я должен с ней поговорить. Столько раз я представлял нашу встречу, слова репетировал, даже записывал, бл*дь, чтоб не забыть. Узнай об этом Геныч — оборжался бы. Я бросил на него беглый взгляд и усмехнулся — мой друг прикрыл глаза и беззвучно шевелил губами, вероятно, подпевая Сиаре. И лишь когда мы приблизились к элитным высоткам, он заметно оживился.
— Охереть, Жека, ну почему у тебя нет здесь хаты, я бы к тебе чаще в гости приезжал!
— Вот потому и нет.
— Да что б ты делал без меня! Кто еще тебя будет направлять и пиночить по дороге к успеху?
— Ты бы хоть тогда дорожное покрытие на ней отремонтировал, а то я за*бался по ухабам телепаться.
— Никакой благодарности, — проворчал Геныч и прилип к окну, рассматривая будущие многоквартирные гнезда толстосумов.
Еще издали я заметил, что парковка почти вся забита автомобилями. Однако растет благосостояние простых рабочих. Крузак Асташова уже был здесь и понтовался рядом с низкими седанами. Почему-то, глядя на его тачку, я подумал, что разговор нам предстоит нелегкий.
Стройка сегодня напоминала гудящий улей — все гремело, стучало, рычало и двигалось.
— А ведь я когда-то хотел стать крановщиком… — произнес Геныч, завороженно следя за поворачивающейся лебедкой башенного крана.
— Какие твои годы, брат! Если решишься — похлопочу о вакансии для тебя. Подучишься немного и станешь уважаемым челом на любом строительном объекте.
— Ну-у, опять учиться!..
— Да там недолго, и ничего — ради мечты потерпишь.
— Ты ж знаешь, Жек, — терпение и труд мне не идут.
Погода со вчерашнего дня ничуть не улучшилась, а, значит, и грязь никуда не делась. Уже предвкушаю, как начнет материться чистоплюй Геныч в своих начищенных классических ластах. Но все оказалось не так печально — чьи-то заботливые руки застелили самый слякотный участок массивными досками и у нас есть шанс сохранить презентабельный внешний вид.
Дойдя до будки охранника, я с досадой выругался. Собака! Я ведь собирался купить ей пожрать… И эта несчастная выползла нам навстречу словно почувствовала, что явился хрен, обещавший ее покормить. И неважно, что я не сообщал ей лично о своем намерении — она смотрела так, как может лишь собака, и ждала…