— Лучше о себе подумай, дура, — зло отвечает он, открывая передо мной дверь, и грубо заталкивает меня внутрь комнаты. — И когда врешь — будь краткой!
— Что? — поворачиваюсь я к Жаку, но натыкаюсь на запертую дверь.
Господи, что же теперь с нами будет?
Весь день я не могу сосредоточиться на уроках. Ни угрозы уважаемых учителей, ни взывание к моей совести не принесли должного эффекта — я была на редкость глуха и несообразительна. Даже память сегодня давала сбой. Я уверена, что это моя тревога за Доминика не дает мне собраться. Пытаюсь сама себя убедить, что Демон его пощадит, ведь Ник устоял, не поддался моим просьбам и не соблазнился.
Я и сама верю в это всей душой. А Ник… он ведь настолько верен и предан Демону… Если бы я сама не спровоцировала его, он ни за что бы позволил себе приставать к несовершеннолетней дочери своего босса. Даже Жак сказал, что все из-за меня — не вертела бы я перед Ником своей задницей и поменьше бы с ним уединялась и секретничала, он ни за что не обратил бы внимание на сопливую малолетку.
Звучит немного обидно, но ведь это правда. А теперь по моей вине Доминик потерял здоровье и карьеру, и неизвестно, что ему еще приготовил Великий и Ужасный Демон. Я не представляю, чем еще смогу помочь Нику.
Но вот ведь странно — пока признавалась в домогательстве к нему, я искренне мечтала, чтобы он подтвердил мои слова и спас себя от страшной участи. А теперь мне почему-то горько, что мой рыцарь не встал на мою защиту, не опроверг этот самооговор. И ведь абсолютно ясно, что подобное опровержение могло стоить ему жизни. Тогда почему мне так больно? Вероятно, потому что я эгоистичная дура.
— Диана, с вами все в порядке? — прозвучало над ухом неожиданно громко, и я с недоумением взглянула на учителя.
— Простите, — пробормотала я растерянно.
— Вы хорошо себя чувствуете?
— Плохо, — ничуть не покривила я душой.
— Полагаю, нам лучше прервать урок, а Вам показаться врачу.
— Да, спасибо, — не задерживаясь, под удивленным взглядом уважаемого профессора, я покинула учебную комнату.
С нарастающим чувством непонятной тревоги я мчусь к своему домику. Мне необходимо срочно увидеть Реми, прижать к себе своего малыша, а уж потом непременно поговорить с Демоном о судьбе Доминика.
— Эй, ты сдурела совсем? — меня нагнал запыхавшийся Жак. — Ты почему не на занятиях?
И что ответить — что меня внезапно накрыло чувство неотвратимой беды?
Я пулей ворвалась в подозрительно тихий домик и закричала:
— Реми! Реми!
Почему-то я уже знаю, что не услышу в ответ радостный визг и топот детских ножек, но все равно упрямо продолжаю звать своего мальчика. Я бегаю по пустым комнатам, открываю опустевшие шкафы и зову, зову… срывая голос и отказываясь принимать убийственную реальность.