Нет, понятно, что, как любой байкер, он ею буквально дышит, и все же я знаю, что сейчас он игнорирует меня, потому что не в настроении. Мы довольно часто общаемся, но особенно сблизились, когда несколько лет назад он купил в этом поселке дом.
Суровый, высокий, поджарый, с бородой, которая делает его еще более грозным. Он как-то неуловимо преображается, когда рядом с ним женщины, и они совсем его не боятся. Наоборот – слетаются как пчелы на мед.
Луке я об этом не говорю, но подозреваю, что успех его чайной лавки именно в нем, а не в товаре, над которым он дрожит, как дракон над сокровищами.
– Привет, – не могу сдержать улыбки, видя, с каким трудом он все еще хмурится, и целую его в колючую щеку.
– Малая… – Он тяжело выдыхает, но смягчается и все остальное, что собирался сказать, оставляет за кадром.
– Прости, – винюсь перед ним, – мама чуть-чуть задержала.
– Вариант с тем, чтобы ты вернулась в дом и высушила волосы, не предлагаю по двум причинам. – Он окидывает взглядом крыльцо через кованые ворота. – Благодаря тебе я уже опаздываю на важную встречу. Но так ты все равно не поедешь. Спрячь волосы в шлем.
Еще раз взглянув на меня, он снимает с руки один из кожаных браслетов и, если не считать сдвинутых бровей, довольно терпеливо ждет, пока я завяжу хвост.
– А вторая причина? – спрашиваю, когда он вручает мне шлем.
– Тот, от кого ты сбежала, судя по угрюмому виду, настроен тебя наказать, – следует спокойный ответ. – А я уже говорил: у меня срывается важная встреча, нужно договориться о поставках чая – на убийство времени нет. Да и дождь собирается.
– При чем здесь дождь? – удивляюсь я.
На самом деле я, конечно, собиралась сказать, что ни от кого не бежала, но… правда, при чем здесь дождь?
– Следы остаются, – он равнодушно пожимает плечами. – Не знала?
– Надеюсь никогда не узнать.
Он усмехается, снова переводит взгляд на крыльцо и, когда я усаживаюсь, роняет странную фразу:
– Но это хорошо, что он вернулся.
Лично я ничего хорошего в этом не вижу, поэтому, несмотря на зудящее любопытство, оставляю его реплику без комментария.
Мне вообще нет дела до того, есть Кирилл или нет. И, поправляя шлем, я бросаю осторожный взгляд на крыльцо случайно, а не потому, что снова хочу увидеть его.
Прислонившись к перилам, он закуривает сигарету и, видимо, рассказывает моей маме что-то веселое, потому что она смеется, а он улыбается. Улыбается тепло, непривычно. И нет, никакого разочарования нет, просто…
– А если надеть обувь на пару размеров больше, – спрашиваю Луку, – все равно же вычислят, да?
Когда я обхватываю торс брата, чувствую, как он трясется от смеха. Ну вот и отлично – вернула ему хорошее настроение.