Щеки девчонки уже как два мака. Я почти уверен, что сейчас она убежит или разрыдается у всех на глазах. Но вместо этого она сжимает сильнее пальцами ручку и продолжает в том же духе, хотя и чуть дрогнувшим голосом:
– Пожалуйста, уберите свою обувь. Это приличный ресторан. А в приличных заведениях приличные люди так себя не ведут.
Спокойный тон Светку еще больше заводит, и уж тем более намек на приличных. Она бросает взгляд на меня – и в нем так явно мелькает то, чем мы с ней занимались недавно, что я не удивляюсь ее громкому смеху. Приличия – не про нас, это точно.
Удивляет то, что к нам подослали эту наивную девчонку, хотя видно же: опыта ноль, тем более с такими клиентами. И почему до сих пор никто не вмешался, хотя конфликт разгорается?
А Светка входит в раж. Встав из-за стола, она берет свои туфли и вот так, босая, наплевав на все мнения, подходит к другому столу, где сидят две клиентки, и ставит обувь рядом с тарелками.
– Ты не понимаешь, булочка, – окидывает официантку взглядом победителя, – в этом ресторане нам можно все!
Клиентки лишь переглядываются и молчат. Единственное, что себе позволяют, – отсесть ближе к окну. Другие посетители продолжают жевать, не желая вмешиваться за кого-то чужого.
Виляя бедрами, собирая на себе взгляды мужчин, Светка возвращается за наш столик. Склонившись, ловит мою руку, интимно поглаживает ладонь умелыми пальчиками и сетует, тяжко вздохнув:
– Где их только находят, таких нерасторопных, без понятий и не умеющих видеть буквально перед собой? – Она бросает взгляд на официантку и командует, лениво взмахнув свободной рукой: – Обуви на нашем столе нет – так что давай-ка принеси нам заказ. А то мы спешим.
Она делает выбор за нас двоих, но сначала требует принести бутылку дорогого вина, которое поднимет ей настроение.
– И побыстрее, – цедит она в конце. – Это и нам, и тебе пойдет лишь на пользу.
В Светкином поведении нет ничего особенного. Это привычно, нормально в том кругу, где мы вместе с ней вращаемся. Есть деньги – можешь позволить действительно все.
А вот девчонка меня удивляет, наверное потому я так жадно смотрю на нее.
Ее щеки уже не просто как маки, а как два костра в тихом лесу. Кажется, даже слышно, как разгорается пламя и осыпаются искры.
Слез нет.
Только глаза, когда ее взгляд ловит мой, сверкают опасно.
Что в нем читается? Многое. Слишком многое, чтобы я мог разобрать хоть что-то, помимо явного разочарования.
И похер бы – кто она, а кто я. Но внутри будто пружина сжимается, и я обхватываю ладонь Светки, потому что Светка – реальность, а невидимая пружина – что-то надуманное, не из мира сего.