Наливаю себе, после пары глотков решаюсь попробовать пасту и едва не выплевываю в тарелку. Это не паста, это разваренные спагетти, хотя я не знаю, как можно умудриться вообще переварить этот сорт. А соус – такое ощущение, просто набор специй и соли.
С трудом проглотив, запиваю вином.
Одним бокалом не обойдется: во рту все еще дикое пламя. Но беспокоит это меня одного. Отец, который уволил бы повара за такое издевательство над овощами, с улыбкой соглашается на добавку салата. Отец, который превратил бы повара в фарш за это изнасилование спагетти, умудряется их есть, даже не поперхнувшись.
Известный ресторатор, для которого подача – эстетическое наслаждение, а вкус блюда – гастрономический оргазм, с очевидным удовольствием ест блюда, которые проглотить невозможно.
Как будто не ощущает их вкуса.
А может, так все и есть, потому что все его внимание сосредоточено исключительно на женщине, которая успевает не только вести разговор ни о чем, чтобы втянуть в него и меня, но и прикасаться к моему отцу. Украдкой – то накладывая ему добавку, то передавая соль.
Соль, н-да…
А потом она случайно натыкается на мой задумчивый взгляд и медленно сдувается, как проколотый шарик. Улыбка не пропадает – она просто перестает быть искренней и словно отогревать всех, кто ее замечает. Из глаз исчезают веселые искорки – теперь они светлые, просто светлые, да и все. А ее пальцы соскальзывают с ладони отца и прячутся под стол, словно в чем-нибудь провинились.
– Ой, кажется, я засиделась. – Она поправляет прическу, бросает взгляд на маленькие часики на запястье и тут же спохватывается, как будто у нас под домом дежурят десятки такси и ей достаточно только выйти, чтобы уехать. – Прости, Федор, мне пора возвращаться домой. Кирилл, рада была повидаться еще раз и наконец познакомиться.
Ничего особенного, все ожидаемо – как-никак, у нее дома две дочери. Но сейчас она не просто уходит – она отступает.
И будет ли это тактикой, как у отца? Сомневаюсь. А он, судя по тому, как сразу мрачнеет, просто уверен, что это не только шаг в сторону.
Поднимается, хотя его бесит ее решение – чувствую, вижу, его злость вполне ощутима. И тем не менее не удерживает.
Вино он не пил, так что, скорее всего, отвезет ее сам – со скорым отъездом проблемы не будет.
И хорошо ведь…
На кухне становится сразу спокойно, привычно, вкус этих ужасных блюд забудется, едва со стола уберут.
Но я поднимаюсь и иду следом за ними. Останавливаюсь на крыльце, поглубже вдыхаю, медлю пару секунд, а потом срываюсь и спешу к гаражу. Бросив лишь один взгляд на женщину, которая уже смотрит вдаль, на дорогу.