— Залп и вперед! — зычный голос Пиктона перекрыл барабанный бой французских колонн. — Вперед, канальи! Вперед, пьяные мерзавцы! Вперед!
Сраженный французской пулей в висок, генерал не договорил. С тридцати футов прогремел дружный залп английских мушкетов, и первые ряды французов дрогнули, сбившись с ноги.
Разъяренные смертью любимого генерала солдаты бросились на врага в штыки, сметая неприятеля с холма под огонь его собственных батарей. Воинственный пыл французов не устоял перед холодной яростью шотландцев. Но враг все продолжал прибывать, и мужественных британских солдат понемногу теснили к вершине холма.
Лорд Аксбридж, командующий кавалерией Веллингтона, бросил в бой две кавалерийские бригады — кирасир и королевских гвардейских драгун лорда Эдварда Сомерсета и Бригаду Содружества сэра Уильяма Понсонби — Синих, Иннискиллингов и Шотландских Серых тяжелых драгун.
О, как летели в атаку серые кони! Грозной лавиной, в плотном строю неслись драгуны, сметая врага, и земля под копытами коней дрожала, и кровь ручьями стекала с холма, и сияли на солнце алым тяжелые палаши. И неудержимо, неустрашимо мчались они к славе и победе. «Шотландия навеки!» — гремели трубы. «Навеки!» — вторили им звенящие клинки.
Лейб-гвардии кавалерийский королевский полк врезался в ряды французских кирасир, мощные кони столкнулись грудью, клинки зазвенели о сталь кирас и касок, насмерть сошлись храбрецы в жестокой схватке. Атаку возглавил лично лорд Аксбридж. Британцы яростным натиском одолели достойного противника, и отчаянные гвардейцы помчались вслед за разбитым врагом, преследуя его по пятам.
Целыми батальонами рубили французских пехотинцев Шотландские Серые. Горцы Гордона, мимо которых драгуны промчались, спускаясь с холма, присоединились к ним, ухватившись за стремена всадников. Боевые порядки наступающего корпуса графа Д'Эрлона были смяты в мгновение ока. В пылу погони за отступающей пехотой шотландцы ворвались на французские батареи, зарубив прислугу и перерезав глотки упряжным лошадям. Пушки заклепали, выведя их из строя. Семьдесят четыре орудия были потеряны для Наполеона до конца сражения.
Три тысячи пленных и два императорских орла стали достойной наградой за несравненное мужество и боевой дух британских кавалеристов.
Увлеченные атакой драгуны не заметили, как им во фланг вышли французские уланы. На изможденных конях они не успевали вернуться к своим позициям, и многие храбрые воины пали в тот день на поле брани, покрыв себя неувядаемой славой. Лошадь генерала Понсонби увязла в распаханной земле, и удар уланского копья пришелся в самое сердце, до последней минуты пылавшее отвагой и жаждой битвы.