Так, корпус по приказу Жукова был направлен на взятие Серпухова, но обещанной поддержки выделено не было. И только грамотные действия и личное мужество командира кавкорпуса спасли ситуацию. Был случай, когда опять по приказу Жукова корпус 21 декабря 1941 года был снят с пунктов переформирования, и его бросили на освобождение небольшого подмосковного городка. Выяснилось потом, что не сформированное до конца соединение в спешке направили на освобождение ни тактически, ни стратегически не значимого объекта в операциях под Москвой. Жуков решил таким образом сделать подарок вождю в день его рождения. Белов возмутился, посчитав этот приказ преступным в силу неподготовленности операции и отсутствия артиллерийской и авиационной поддержки.
Из прочитанного большого объема материалов о взаимоотношениях Белова и Жукова сложилось впечатление, что представитель Ставки завидовал интеллекту корпусного генерала и глубокому уважению к нему подчиненных солдат и офицеров.
Комиссар группы Белова полковник Л. Любашевский вспоминал:
«Я был комиссаром штаба Группы войск Белова с начала февраля 1942 года. Через мои руки проходили все документы фронта. По долгу службы мне поневоле приходилось все их читать и докладывать. Я не собираюсь вникать в их оперативный смысл или ошибочность, дело, пожалуй, не в этом.
Все важные документы, как правило, подписывались Жуковым и Булганиным (член военного совета Западного фронта — Авт.). Честно скажу, что во всех документах красной нитью проходит беспощадность Жукова. Оно было направлено, в первую очередь, на ограничение прав и инициатив Белова. Именно сковывание инициативы Белова. Жестокость и грубость Жукова, доходящая до оскорбления личности — вот в чем его главная ошибка.
Ошибка, которая не могла не отразиться на боевых действиях нашей группы, хотя даже в таких случаях Белов находил в себе силы, терпение, мужество и умение вести дело так, чтобы приказ был выполнен.
Вспоминаю такой случай, когда мы уходили прямо из-под огня немцев, перебазировали 28 мая штаб в Большую Хатунь. На телеграмму Белова о смене КП Жуков ответил: «Кто вам дал право принимать самостоятельное решение?»
Долго мне этот документ не хотелось показывать Белову, но долг службы обязывал. Белов, читая принесенную телеграмму, почесал за ухом, покрутил усы и устало сказал: «До чего же жестокий и бездушный человек!»
Затем вызвал коменданта и приказал всем людям, которых валила с ног усталость, отдыхать. Белову было виднее, чем Жукову, какое решение принимать, и ему нужно было давать инициативу и все права, а не унижать, дергать и оскорблять.