— А я себя, как придурок. — Пожал плечами Калинин.
— Прости, — произнесли мы практически одновременно и улыбнулись друг другу.
— Разочаровался во мне? — Сглотнув, прошептала я, кутаясь в пиджак, насквозь пропитанный запахом одеколона и дорогого табака.
Дима шел по дорожке. Красивый, гораздо выше меня, в приталенной рубашке, белевшей ярким светлым пятном в темноте, пока мы не очутились под светом фонарей. Он шел, пиная носками своих модных туфель попадавшийся на пути мусор и мелкие камешки, и смотрел на асфальт. Словно пытаясь разглядеть там что-то очень важное и совсем не торопясь с ответом. Спина сгорблена, руки в карманах, лицо напряжено.
— Как ты могла подумать такое? — Наконец, выдавил он.
— Знаешь, — выдохнула я, и мое дыхание тут же превратилось в облачко пара. — Пойму, если ты злишься. В жизни такой красоты не видела, как сегодня. Не знаю, что вдруг нашло… Прости, что твоей маме досталось от меня.
Дима беззвучно рассмеялся.
— Ты хорошо по ней прошлась.
— Прости! — Дождавшись, когда он посмотрит на меня, произнесла я. — Вела себя отвратительно.
— Мне так хотелось вас познакомить.
Спрыгнув с бордюра, приблизилась и пошла рядом.
— Мне очень стыдно. — Волнение мешало складывать слова в предложения. — Она добилась таких высот… благодаря таланту, помноженному на многолетний труд. Конечно же… А то, что я брякнула — это все от злости. — Собралась с духом и выпалила. — У меня чуть мозг не взорвался от обиды и… ревности!
Дима повернул голову, пытаясь поймать мой взгляд.
— Я тоже был хорош. — Он с разбегу пнул скомканную алюминиевую банку. Подошел ближе, нагнулся, поднял и запустил ее в урну, целясь точно баскетболист. Металлический треск ознаменовал попадание. Калинин довольно кивнул.
Боже, как описать свои чувства, чтобы не показалось, что я перекладываю на него вину?
— Я пришла и не могла думать ни о чем, кроме того, что одета неподобающе и не причесана. А рядом ты — в шикарном костюме. Мы смотрелись, как… — Мне пришлось тяжело выдохнуть, чтобы продолжить. — Да. Может, я и зациклена на своих комплексах! Признаю. Ты меня медленно и верно, но избавляешь от них. Но, блин, бывают такие ситуации, как сегодня, которые вытаскивают наружу все наши отличия.
— И в чем они, по-твоему, наши отличия? — Нахмурил брови Дима.
Он и сам, наверное, все понимал, только не хотел этого слышать. И замечать.
— Те вещи, которые совершенно естественны для тебя, для меня непривычны. — Я спрятала замерзшие руки в рукава пиджака. — Для тебя все легко и просто, поэтому ты не замечаешь того, что мне важно.