Синдром развивался сверху вниз. Сначала голова: появлялись моргания, кивки, гримасы. Затем к ним присоединились руки, живот, дальше — непроизвольные движения ногами. И наконец, звуки. Куда ж без них. Тики вызывали боль в мышцах, изнеможение, и только сон мог дать облегчение, но лишь до следующего утра.
Ужасное состояние. Ты не можешь спрятать это, и сам спрятаться не можешь тоже.
В школе Ване было очень тяжело. Из-за тиков он не успевал за одноклассниками, а один из преподавателей даже высмеивал его болезнь: передразнивал, оскорблял и наказывал перед всем классом. «Не будешь учиться, станешь таким же дебилом, как Гончар», — говорил он ученикам.
На фоне растущего напряжения усиливались и гиперкинезы. Появилась острая потребность дотрагиваться с надавливанием и прощупыванием. Если мальчику не давали дотронуться до «так необходимого ему предмета» тик переходил в тяжелую форму с подергиванием и травматизмом.
Но Иван снова и снова учился жить с этим заболеванием и не жалеть себя. Тики менялись, какие-то появлялись, другие, к счастью, исчезали безвозвратно. Так как специфических лекарств не существовало, он экспериментировал с существующими — нейролептиками, от которых спал по восемнадцать часов в сутки, и поддерживающими препаратами, которые помимо прочных других побочных действий еще и сильно снижали давление.
Так он и решил отказаться от лечения вовсе. А значит, возможность быть самим собой противопоставил спокойствию общества. Прохожие частенько обзывали его наркоманом, соседи обвиняли в якобы агрессивном поведении из-за внешних проявлений болезни, собственная бабушка несколько раз даже пыталась изгонять из него дьявола. Но Иван все же не бросал попыток получить образование и найти свое место в обществе, хотя и нередко мечтал о возможности иметь стерильный бокс для передвижения среди людей, где хватало хамов и прочих неадекватно реагирующих на него экземпляров.
Я застыла у окна, наблюдая, как девочка-беспризорница, гладит трехногую дворняжку. Вроде не конченая дрянь, ведь чувствует же что-то, животных любит. Видно, просто некому было ее воспитывать. Или она совсем еще ребенок, глупый, неразумный. Ведь понимание и принятие того, что другой человек не такой, как ты, — это исключительное достижение взрослого человека.
— Лекарства нужны здоровым, чтобы они не замечали больных. — Бросила в сердцах, отворачиваясь от окна. — Раз не умеют на них нормально реагировать. — Добавила, уже понимая, что снова нечаянно подняла не совсем приятную для него тему. И прикусила язык.
Гончар сделал вид, что не услышал. Принялся молча сливать воду из аквариума. Видимо, устал уже пенять на судьбу, принял ее такой, какая есть.