Огляделся.
В глаза точно песка насыпали. Все расплывалось, рябило. Встал. Шатаясь, осмотрел кухню, ванную — пусто. В квартире, кроме меня, никого не было. Не зря говорят, что алкоголь развязывает язык — у меня еще и руки развязались. С досады ударил себе в лоб, чем сделал еще только хуже: головокружение повалило бренное тело обратно на диван.
— Да. — Прохрипел, подобрав с пола смартфон.
— Ты живой, нет? — Голос Тима теперь казался обеспокоенным.
А я не знал ответа на его вопрос. Отражение в широком экране телевизора подсказывало, что я — чмо со взъерошенными волосами, помятым лицом, которое спало прямо в одежде, и, очевидно, выдыхало сейчас в окружающую атмосферу удушливые пары вчерашнего рома, выпитого в огромном количестве, еще и на голодный желудок.
— Да. — В который раз пробормотал я.
— Кир, все в порядке?
Да ни хрена. Если я не верну Нану, больше ничего не будет в порядке. Никогда.
— Нормально.
— Я у Шумахера. Уже час здесь тусуюсь. До тебя дозвониться не могу.
Воды бы попить…
— Я спал.
— Значит, вставай, одевайся и срочно пи*дуй сюда. Скоро приедет заказчик, расплатится, заберет тачку, а мы раскидаем бабки.
— Угу.
— Твой брат звонил.
В голове моментально прояснилось.
— И?
— Искал тебя. Я сказал, что не в курсе, куда ты переехал.
— Угу. Спасибо. — И скинул звонок.
Упал на подушки, лихорадочно соображая, что нужно принять, чтобы снова начать походить на человека. В ушах шумело. Только минут через пять понял, что это был дождь за окном — громыхнуло так, что задрожали стекла.
А который час?
Взглянул на часы — половина пятого. Выходит, я спал целый день.
Непреодолимый рвотный позыв заставил меня встать и тотчас метнуться в ванную. Следующие полчаса я маялся, опорожняя желудок и запивая собственную желчь водой из-под крана. Перепачкал в блевотине всю одежду. Сорвав ее, бросил на пол и, дрожа всем телом, забрался под душ. Холодная вода отрезвляла, приводила в чувство, горячая — убаюкивала.
Заткнул сливное отверстие пробкой и устало разлегся. Ноги никак не хотели помещаться в чертовой кадушке, которая чересчур медленно наполнялась водой. Закрыл глаза. Понял, что если не шевелиться, тошнота перестанет накатывать снова и снова. Направил себе душ в лицо. Жаль только, что обжигающие капли не могли смыть тот стыд, который я испытывал.
Прошло часа два прежде, чем нашел в себе силы выйти, вытереться и одеться в свежую рубашку и брюки. Расчесал мокрые волосы, с удовольствием отметил, что из отражения в зеркале меня теперь приветствовал прежний Кирилл. Собрался положить телефон в карман, когда вдруг раздался звонок в дверь.