«Хорошо» ей захотелось… Э-эх! Бестолковая!
С утра меня осматривают, берут анализы, проводят исследования, а я не знаю, чего ждать дальше. Боль ушла, но я понимаю, что теперь мне незачем оставаться здесь дольше.
Скоро меня отпустят домой.
— А где доктор? — Робко спрашиваю я у старшей медсестры.
— Он на операции. — Объясняет она. — Садись, измерим давление.
— Вы сказали ему про камень?
— Да, ещё рано утром. — Женщина смотрит на меня исподлобья.
Так смотрит, будто пытается прочесть в моих глазах что-то такое, в чём я боюсь признаться даже самой себе.
— И что он сказал?
Она закрепляет манжету на моей руке и перед тем, как начать нагнетать в неё воздух, отвечает:
— Не переживай, отпустит тебя сегодня. Посмотрит все анализы, и если всё хорошо, то поедешь домой. Зачем тебя здесь держать?
Меня расстраивает её ответ.
Не то, чтобы я очень прикипела за эти дни к здешним порядкам, к безвкусной еде, многочисленным таблеткам и ненавистной банке для сбора мочи, но не верится, что всё закончится вот так быстро. И не нужно будет больше ждать утреннего обхода и выходить в коридор, чтобы хоть краем глаза увидеть доктора Красавина, и не нужно будет прислушиваться к звукам шагов в отделении…
От волнения моё давление должно было подняться или, наоборот, рухнуть, но Анфиса Андреевна, взглянув на прибор, довольно произносит:
— Сто двадцать на восемьдесят! Хоть сейчас в космос лети! — Встаёт и направляется к двери. И только возле выхода задерживается, чтобы добавить: — Доктор освободится часа в два. Подойди к нему и спроси, отпускает он тебя или нет.
Ожидание утомляет.
Я принимаю душ, расчесываю волосы, привожу в порядок лицо и одежду. Разум подсказывает мне, что нужно собрать вещи, но я специально не делаю этого. Не может быть, что всё закончится так стремительно: наверное, медики должны ещё понаблюдать за мной? Мало ли, что.
Около двух часов дергаю дверь его кабинета — заперто. Спрашиваю доктора в ординаторской.
— Он ещё на операции. — Отвечает мне один из врачей.
Возвращаюсь в палату. Коротаю время за чтением предыдущего выпуска «Manner» в сети. Через час снова иду к доктору в кабинет. Закрыто. Бреду к ординаторской.
— Подождите, сейчас он придёт.
Сажусь на скамеечку возле двери. Минуты тянутся мучительно долго.
Наконец, я слышу его тяжелые шаги по коридору.
Вижу, как он приближается. Лицо усталое, глаза потухшие, на коже капельки пота. Доктор без маски: он комкает в руке её и ещё какую-то цветастую хлопковую ткань — кажется, шапочку. Очевидно, многочасовая операция забрала все его силы.
— Вадим Георгиевич, — вскакиваю я.