Внедорожник подминает под себя густую растительность, а я открываю окно, чтобы глотнуть хвойного концентрата, в который превратился здешний влажный воздух.
– Может, лучше пойти пешком? – Улле обнимает Сару за плечи, чтобы та не дрожала.
– Через лес? – хмыкаю я.
Меня не оставляет ощущение, что где-то за одним из темных стволов притаилась смерть и с интересом наблюдает за нами.
– Отсюда и так придется идти на своих двоих. – Заключает Хельвин, едва его автомобиль выезжает из-за деревьев на открытую местность перед взгорьем.
– Да, иначе можешь пробить колесо или въехать в одну из каменных глыб, поросших дикими ирисами и земляникой. – Раздается голос Сары.
Машина тормозит возле одной из развалин, что была когда-то хозяйственной постройкой, и мы все спешно выбираемся наружу.
– Что это? Ты живешь здесь? – Ульрик выглядит слегка ошарашенным. – Серьезно?
Он вертит головой из стороны в сторону, не веря глазам. Оказавшись здесь впервые, я, кажется, реагировала подобным же образом.
– Да, – бросает в него гордый взгляд Сара, – вон там мой навороченный таунхаус, там – двухэтажная парковка, а там – наш бассейн и коктейльный бар!
Она подбирает в руки подол школьной юбки и бросается в сторону дома по высокой траве. Метнув в друга осуждающий взгляд, Бьорн спешит за ней – девушку теперь ни на секунду нельзя оставлять одну.
Несмотря на облачность, повсюду стрекочут цикады. Я обхожу заросли прострела широколистного, которого по иронии судьбы зовут сон-травой, ступаю на узкую тропинку и замечаю, что мои школьные оксфорды уже порядочно запылились.
– Ты тоже считаешь меня говнюком? – Обогнув кусты с другой стороны, ко мне на тропинку шагает Улле.
Я поднимаю на него взгляд.
– Ну… Ты не особо мне нравишься, скажем так.
Обхожу его, отряхиваю подол юбки от пыльцы и бросаюсь вдогонку за Сарой и Бьорном.
– И когда я успел стать таким уродом? – Вздыхает парень.
Очевидно, этот его вопрос обращен к себе самому.
– Я просто не люблю тех, кто огорчает моих близких людей. – Сухо поясняю я.
– Так Сара огорчается из-за меня? – Ульрик старается не отставать.
– Я видела, как она плакала. – Говорю через плечо. – Возможно, вам стоит держаться друг от друга подальше. Ты… не подходишь ей.
– Почему? – Едва не запинается он. – Черт подери местные буераки! Мои кроссовки!
– Вот поэтому. – Хмыкаю я, оборачиваясь. – Ты для нее всегда останешься чистюлей из богатого района, а она для тебя – девушкой из трейлера. Разве нет?
– Да я вообще не такой! – Морщится Улле, обгоняя меня. – Вы что, с ней сговорились?
Но, похоже, он и сам себе не верит: его выдает смущенный взгляд, который он бросает на жилище своей девушки, остановившись и почесав затылок.