— Да! Да! Поеду! Говорите! Пожалуйста! — вскричала Полина Степановна. — Я хоть в Москву! Куда скажете! Спасибо!
— В Москву — цэ бэз мэнэ! — усмехнулась Бондарчиха.
И эта усмешка удивительно её украсила. Морщины шептунки странным образом разгладились, глаза засияли, кожа побелела.
«Так она ж красивая! — удивилась Полина Степановна. — И молодая! Да и катаракты-то у неё нет!»
— На! Пиши, бо забудэшь! — буркнула та и подвинула к краю стола лист бумаги и карандаш. — И в хату к соби иды, не боись! Нэ тронут тэбэ бильше! Не ты им нужна.
— Ну и чо это было, Евдокия? А? Зачем ты к Польке попёрлась? Да и монах из тебя фиговый! — сердито говорил Михалап, даже борода вздыбилась. — Совсем распоясалась! А? Старуху чуть не до смерти спужала! А я ж тебе говорил — мне тут смертоубийства не надо!
Чёрная кошка сидела перед ним на балке, как нашкодивший ученик сапожника, а хвост её так и летал, ударяясь по чему попало и вздымая вокруг пыль.
— Чего-чего? В сердцах я была! Вот чего! Такое дело сорвалось! А вдруг эта Ларка больше не вернётся?
— А нечего было наседать на Польку! И за Ларкой гоняться. Видишь — не вышло у тебя с её дело, так и уйди подумай, — нравоучительно говорил домовой. — Раньше б ко мне пришла — обмозговали б всё! А теперь чо? К старухе-то ты зачем полезла? Она тут причём? И вообще ничего знать не должна. А теперь вона — к Бондарчихе побежала. Та ей всё и разъяснит да ещё помогать возьмётся…
— Ха! — снова треснула хвостом по балке Евдокия. — Бондарчиха против меня — дитё! Не станет она со мной связываться! Я ж её на клочья порву!
— Так связывалась ведь же уже! — отмахнулся Михалап. — Скольких она уж от твоей порчи избавила?
— То другое! — возразила Евдокия. — А тут Ведьминский Покон правит: если две ведьмы меж собой схватываются, третьей меж ними делать нечего. Людям помогать можно. Не за так, конечно. Покон бизнес чтит. Но и там, с людьми на которых порчь — кто кого. Какая ведьма посильней, берётся им помочь против других ведьм. Это дозволяется. А если слабак, то — пошёл вон! А вот если две ведьмы…
— Ах, так вы с Ларкой теперь две ведьмы? — ехидно сказал Михалап. — А где ты видишь двух-то? Эта овечка Ларка-то — ведьма?
— Перед Поконом она ведьма! — дёрнула хвостом Евдокия. — Никто не виноват, что Ларка не пользуется своей силой! И я имею право вступить с ней в противоборство и, победив, забрать её силу!
— Да знаю я ваш Покон! — отмахнулся домовой. — И что его только ленивый не нарушает!
— Не скажи! — усмехнулась Евдокия. — Формально — не нарушают. А вот если помозговать…