К слову сказать, в станице до сего дня никто не удивлялся, что у Фрола и Аксиньи два Прошки в хате растёт. Известное дело — поп младенцам в крестины по святцам имя даёт — на кого они выпали, так и называли. Потому и бегало в иных семьях по два Ивана аль две Клашки. Да и то сказать — мерли детишки от всяких хвороб. И кто из них вмэр, кто жив остался, тоже не запоминали. Новые народятся. У каждого было по десять та и больше деток. Потому и Прасковью, шо была из двойни, быстро забыли. И про нового Прошку подмены не подметили.
В общем, пошумели станичники, поспорили, поплевались, поссорились, помирились, да и, в конце-концов, постановили — служить Прасковье и дальше пластуном. Но зваться ей — чтобы не оконфузить атамана перед начальством, да и медаль чтоб не отобрали — заработала — по-прежнему Прошкой. Вот и осталась она — нет, он — пластуном….
* * *
Всё это пролетело перед взором спящей Аронии в один миг — как скоростное кино. Она будто заново прожила эту свою давнюю жизнь. А заодно вспомнила и умения, когда-то втолкованные малолетней девчонке батькой-пластуном. Их она успешно применяла потом в своей многолетней службуе царю и Отечеству на охране рубежей Кубанской губернии и Российской империи.
Пока годы не лишили когда-то послушное тело Проши-Прасковьи гибкости. Тогда уж она, как некогда отец и пластун Георгий, взялась учить пластунскому делу станичных мальчишек-казачат. У неё это гарно получалось — не в пример иным. Батькова выучка хорошо помнилась.
К слову сказать — своих детей Прасковья так и не завела. Служба была ей дороже — родину защищать, товарищей спасать, земли свои оберегать…
* * *
— Ну, шо, доню? Всё вспомнила? — спросил Фома. — Не забудешь?
— Да, батько! Вспомнила, — со слезами на глазах ответила Арония. — Спасибо вам за пластунскую науку! И шо вы пришли до мэнэ — напомнить её. Присгодится.
— Та як же ж я тебя брошу, моя донюшко, — ласково кивнул тот. — Та ни за шо! Ну, бывай, доню. Не давай пощады врагам! И до встречи!
И, улыбаясь, он бесшумно — как и всегда, отступил куда-то в сторону — в область серой мглы. Там раздался мощный низкий звук — будто от движущегося поезда. Миг и всё исчезло.
Арония проснулась в слезах — жаль было с батькой расставаться.
Или Проша. Поскольку вся славная жизнь этой неугомонной девки-пластуна осталась в её памяти. А главное — умения и знания.