Затем следовала серия фотографий, на которых автор старался удержать колдовство самого танца. Последняя попытка увенчалась успехом: исполнительница баюкает в руках свёрток, символизирующий ребёнка. Этот эпизод Павел Петрович счёл самым волнующим, особенно, когда танцовщица бросает его в сторону. Не подобным ли образом поступает и Творец, отправляя нас в этот мир?
Правда, размытость снимка мешала передаче транса, в который вводит зрителей танец.
На смену «Тануре» шли снимки исполнителей фаер-шоу в костюмах скелетов — дань Хэллоуину. Фотки оказались не столь удачными. Далее портреты любимой модели — польской девочки. На день всех святых она надела блестящее платье, напоминающее рыбью чешую и прибавляющее ей пару-тройку лет. Длинными распущенными волосами она походила на русалочку, обретшую ножки и вышедшую на берег. Марыся и вправду едва ковыляла, ибо, как успел заметить Белозерцев, вернулась с экскурсии со стёртой пяткой.
Когда внук успел нащёлкать «русалочку» в таком количестве? Польщённая вниманием, девочка растеряла естественность, кое-где принимая постановочные позы. В голове заворочались мысли. Что известно ему о Костиной «альтернативной одарённости», как деликатно выражаются на Западе о самом распространённом генетическом сбое? Как половое созревание сказывается на душевном состоянии «солнечных детей»? Должен ли он просвещать Костика в отношении секса? По словам Садового, о половом созревании арабы говорят так: «Мальчик достиг греха». Может, и его мальчик…
Он повернулся к внука. Костины глаза плотно закрыты, как будто сон требовал от него пристального внимания.
Белозерцев смотрит на табло электронных часов. Половина десятого. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, снова берётся за фотоаппарат.
Бирюзовая гладь бассейна. В верхнем правом углу высвечена окружность. Брак? Отдельные мистически настроенные личности утверждают: подобные шары — энергетические субстанции, невидимые человеческому глазу и проявляемые с помощью оптики. Здесь похоже на шаровую молнию, которую он видел во дворе, когда гулял с трёхлетним Костиком. Это был обычный ясный день. Дедушка и внук двигались между торцами девятиэтажек. Костя, отцепив руку Павла Петровича, устремился вперёд, когда боковое зрение зафиксировало надвигающееся со стороны, потрескивающее маленькое солнце. Оно пролетело над детской головой и исчезло, врезавшись в стену и не оставив следа.
Под правой лопаткой защекотало. Скоро это превратится в зуд — своеобразный сигнал тревоги.
К чему фотографу этот бассейн, если в нём отсутствует купальщица — русалочка? Может, она сфоткана дальше? Какой отвратительный новояз это словцо — «фоткать»!